Танцующая в неволе
Шрифт:
– Какой экспресс? – оторопело бормочет Влад.
– Не важно, – отвечаю с грустной улыбкой, и уже расплескав боевой пыл.
Всё это похоже на какой-то сюр. Я реально запуталась, а что уж говорить о Владе – Влад попал. И мне необходимо срочно избавиться от его общества, чтобы привести в порядок мысли и чувства.
– Диана, но ведь есть вероятность, что ты изменишь своё решение, и сама захочешь со мной остаться?
– На твоём месте я бы не очень на это рассчитывала, – недовольно ворчу я.
– То есть, ты будешь оставаться котом в мешке, и я ничего
Слово «собственной» резко диссонирует с моим представлением о браке и не добавляет мне позитивных эмоций.
– Я расскажу лишь то, что сама посчитаю нужным. А по поводу брака: ты подпишешь контракт, составленный моим адвокатом. Условия контракта тебе не угрожают, а скорее, защищают, – заявила я резче, чем хотела бы.
Вижу, как играют желваки на напряжённом лице Влада, но он сдерживается и произносит тихо:
– Да, я ещё помню первую лекцию. Может, тогда уже начнёшь рассказывать, что посчитаешь нужным?
– Не сейчас. Времени нет, мне необходимо собрать вещи и выехать из отеля.
– Куда это ты выезжаешь опять? – разволновался Влад.
– Переезжаю в свою новую квартиру. Ты мог бы проводить меня, но тебе уже пора на работу, – неделикатно намекаю ему, что пора и честь знать.
– Да что ты гонишь меня, мне ещё рано. И я надеялся, что ты переедешь ко мне…
Я глубоко вдыхаю и очень многозначительно смотрю на расстроенного блондина, который сидит на полу, сложив ноги по-турецки. Надеюсь, он поймёт, что не стоит продолжать этот разговор. Внезапно ощущаю потребность присесть рядом, обнять, принять его тепло и ласку, но отворачиваюсь и продолжаю заниматься сборами. Всё пошло не по плану, он всё испортил своей романтикой. Все бабы слабые, безвольные дуры и я, как выяснилось, не исключение.
–Одевайся, Влад, мне пора выезжать.
Мои вещи уже готовы, осталось одеться самой и заставить шевелиться этого хмурого мужика.
– Как ты делаешь это, Диана? Ты так говоришь и смотришь… Это гипноз?
– А тебе кажется, что ты под гипнозом? – усмехаюсь я. – Расслабься, дорогой, это просто просьба.
Влад долго смотрит на меня – тоже, наверное, пытается гипнотизировать.
– Надень кольцо, малышка. Пожалуйста.
Ох, я же совсем забыла о кольце!
Я достала коробочку из кармана халата и снова её раскрыла. Очень красивое золотое кольцо с крупным изумрудом. Несмотря на то, что я равнодушна к украшениям, изумруды мне нравятся, хотя это и не мой камень.
– Я буду считать, что мы услышали друг друга, Влад, и обо всём договорились. – Я надела кольцо на средний палец, а предполагалось, вероятно, на безымянный.
– А я буду считать, что у меня есть время всё изменить и...
Взволнованный и тихий голос Влада заглушает трель моего мобильника.
– Добрый день, Александр Андреевич. У Вас для меня хорошие новости?
Я отлично понимаю, что у Ланевского их нет, но теперь ему надо хоть одну придумать.
– Здравствуй, Диана. Я тебе на почту всё выслал и написал, ты, наверное, уже видела. А по поводу квартиры – ребята сегодня завезут материалы, и я сам всё проконтролирую.
– Это хорошо, но Вы ведь не для этого позвонили?
– Послушай, Диан, Соболев сейчас
– Он жив?
– Кто? – оторопел Ланевский.
– Соболев.
– О, господи, конечно, он жив.
– Тогда, если он не планирует умирать в ближайшую неделю, пусть немедленно приступает к работе.
– Но ты ведь ещё не решила, что именно хочешь…
– Уже решила, Александр Андреевич. И свои хотелки я отправлю Соболеву напрямую, а Вас поставлю в копию. Полагаю, ваш ценный кадр не смертельно болен?
– Однако жёстко ты ведёшь дела, – неодобрительно проворчал Ланевский.
– А если я стану церемониться с каждым, как Вы со своей секретаршей, то скоро тоже начну искать работу чьей-нибудь помощницей.
– Ну, до этого, я уверен, не дойдёт… Но, Диана, подчинённые ведь тоже люди со своими…
– А Вы всех проверяли?
– В смысле?
– На человечность.
– Я тебя не совсем понимаю, Диана…
– Совсем не понимаете, Александр Андреевич. А вот я Вас отлично понимаю и не сомневаюсь, что именно Вы посоветовали приболеть своему сотруднику. А меня понять даже не пытайтесь, Вы сначала свою службу безопасности поменяйте.
– Почему? – вконец растерялся мой собеседник и даже не пытался отрицать, что отправил Артурчика на больничный, лишь бы сохранить мир в собственной семье.
– Странно, что Вы меня об этом спрашиваете, я ведь не занимаюсь безопасностью Вашей компании. Почему бы Вам не поинтересоваться у начальника СБ?
– Диан, моей компании что-то угрожает?
– Очень надеюсь, что нет, а иначе, зачем бы мне Ваши акции.
Я не собиралась издеваться над мужчиной. Но, в конце концов, он давно обязан был выяснить, что Артурчик – вовсе не случайная жертва моих экспериментов.
В итоге, Ланевский не успокоился, а ещё больше разволновался. Ну да ничего – ему полезно, а то окружил себя бесполезным планктоном.
Кажется, у нас с Владиком был серьёзный разговор. Я спрятала мобильник в задний карман джинсов и повернулась к своему блондинчику. Он смотрит на меня, словно видит впервые – наверное, его впечатлил мой резкий тон во время разговора с Ланевским. Но это даже к лучшему – пусть не расслабляется.
– Что-то не так, Владичка? – спрашиваю с вызовом.
– Я очень люблю тебя, – отвечает он так спокойно и просто, словно это будничный ответ на мой вопрос.
Вот опять это слово – как же оно меня бесит! Я давно живу с полной уверенностью, что любви между мужчиной и женщиной не существует. Страсть, похоть, привязанность – это да. Но любовь… ведь это совсем другое. Любовь бывает к родителям, к детям – безусловная, всепоглощающая. Любовь к близким друзьям более спокойная и не такая щемящая, но, предполагаю, всё же любовь. Как называется то болезненно-острое ощущение, с которым я живу много лет – я не знаю, до сих пор не могу дать ему определение. Но оно не имеет ничего общего с теми чувствами, что принято считать любовью к мужчине. Любовь между мужчиной и женщиной – это что-то эфемерное. Секс усиливает остроту чувств, он же их и разрушает в конечном итоге. Феликс со мной не согласен, хотя наглядных примеров у него нет.