Танцующая в витрине
Шрифт:
– Нет кисуль, не урод, а просто догуливаю свои последние холостятские деньки. Ты ж у меня самая любимая и самая упрямая.
– держал он мне руки, но я пыталась вырваться.
– Жанка, это так. На одну ночь. Мужчина же должен расслабляться.
– Пошел ты!
– одна рука освободилась и я полоснула по второй щеке, потом по груди и еще раз по лицу.
Парень отскочил от меня. Прижал руку к лицу, увидел кровь и сошел с ума, он кинулся на меня, я кричала, вырывалась, била его и следующий его удар пришелся на губу…
* * *
– Виол, ты как? – тихо поинтересовался он.
После того, что было, его как будто подменили. Теперь он тихий и спокойный. Я же молчала. Он провел пальцем по разбитой губе, перешел на висок, на котором запеклась алая кровь, перешел на шею, пристально рассматривая, укусы и засосы. Ниже не полез, наверное, страшно стало.
– Прости меня...
– начал он. – В меня как будто бес вселился. Я… Черт, Ви… Мне жаль… Прости!
Я же, словно кукла, которой поиграли, разломали и выкинули, побрела в ванную, наплевав на приличие. Следом поплелся Марат, что-то бормоча под нос. Залезла в ванную и включила воду, села, поджав колени к подбородку. Я не могла осознать, что вчера произошло. Вода медленно набиралась в огромную ванну. Мое тело ломило, все щипало и болело от ранок. Тут открылась дверь, вошел Марат, молча оглядел помещение, подошел, присел рядом и взял руку.
– Где кольцо?
– спросил он, почувствовав, что чего-то не хватает.
Я смотрела вперед и ничего не отвечала. Хотелось взять его голову и макнуть в воду, потом разбить о край ванны, добить кулаком и отпеннать, но лучше всего завернуть мыло в полотенец и нанести ушибы. Я где-то давно прочитала, что таким способом установить чем наносили побои почти нельзя. После совершенного я бы бросила тело в ванную и залила всеми гелями для душа, чтобы запаха не осталось. От мысли, как его кровь растекается по полу, а тело закинутое в воду тонет и начинает разбухать, мне стало плохо. Но ещё почему-то промелькнула мысль про эвтаназию. Но идеальный вариант – это позвонить ребятам в «Логово».
– Чтобы между мной и Жанной не было, ты выйдешь за меня замуж! Я добьюсь этого любой ценой.
– он аккуратно положил мою руку на бортик ванной, которая к тому времени полностью наполнилась теплой водой.
Марат встал, растопырив руки в боки, смотрел на меня сверху вниз, я же вздохнув, медленно опустилась в воду всем телом, ибо мне стало тошно от этих разговоров. Жених немедленно вытащил меня, и усадил на место.
– Прекрати! Мне тут трупы не нужны!
– Прятать некуда?
– равнодушно поинтересовалась я.
– Сегодня едешь к косметологу, он что-нибудь сделает с ссадинами и ушибами.
– А ты
Молча взял телефон и вышел из ванной.
Через пару часов Макс вез меня в косметологию. Он был, мягко говоря, ошарашен моим внешним видом. Я надела майку на тонких бретельках и шорты - пусть все любуются! Мне было плевать на всех и на все.
После звонка Максу с указаниями как и куда меня нужно доставить, Марат куда-то испарился, а я вышла на крыльцо. Максим шарахнулся в сторону, потом медленно подошел, обнял меня, потрогал пару ссадин на лице и усадил в машину, поддерживая за локоток. Ехали мы молча. Я смотрела в окно.
– Звони. – он дал мне свой телефон.
– Куда? – не поняла я.
– Ребятам звони или я сам позвоню отцу.
– Не надо их впутывать в это. Сама разберусь. – я отдала телефон ему и утирая слезы смотрела на проплывающие мимо деревья.
– Да нихрена ты не разберёшься, Виолетта! Короче так, по приезду я звоню отцу – пусть прилетают.
– Макс… - я поджала колени и опустила на них голову.
– Урод! Чтоб тебя! Придурок!
– закричал Макс и я как-то резко полетела вперед, но ремень безопасности удержал.
Отскочив назад я поморщилась от боли. Все тело ныло и болело. Я хотела, чтобы меня обкололи лидокаином, лишь бы не чувствовать боли. Я по-прежнему смотрела в окно и только когда Макс совсем остановил машину, перевела взгляд вперед.
На пустой трассе стояли мы и дорогу нам перекрыл черный джип, из которого вылез Грег. Он встал посреди дороги, сложив руки в карманы, и пытался разглядеть нас через тонировку стекл. Я отстегнула ремень, поджала колени и уставилась в окно. Почему-то сейчас мне было безразлично, что там стоит мой любимый человек, как я выгляжу. Я хотела спать и чтобы боль из тела испарилась.
– Виол, ты посиди. Слышишь? Только не уходи никуда!
– Макс тихо погладил меня по плечу, стараясь не задеть синяки и ссадины.
– Угу. – только и ответила я.
– Я на секунду.
Затем полез в бардачок, забрал от туда пистолет и нож. Выйдя из машины Макс присел на асфальт и закрыл лицо руками. К нему подбежал Грег, они о чем-то поговорили, а до меня доносились лишь обрывки фраз. Макс плакал и говорил, что ему жутко, ему страшно смотреть на меня и что делать он не знает. Грег все это время не понимал о чем он говорит, вскоре нервы Макса окончательно сдали и он заорал:
– Ты посмотри на нее!!!
Тот час он рванул к моей двери и распахнул ее. Я успела закрыть лицо руками, на щеках оставались кровоподтеки, под глазом был синяк, висок разбит, губы неестественно алого цвета, по шее шли засосы, укусы и синяки. Грег мог видеть только мои руки, которые были в синяках и огромных засосах.
– Что с твоими руками?
– закричал он.
Сквозь пальцы я видела, что Макс так и остался сидеть на асфальте, а Грег... Он отшатнулся, потом вновь взглянул на меня.