Танцующая в витрине
Шрифт:
Слушая это, я ревела. Решилась спросить только одно:
– Сколько я в коме была?
– Чуть больше двух недель. На Марата дело завели. По дому камеры стояли.
– И в спальне?
– Да. Но Грег просил не говорить. Он даже эти видео на диски записал и пересматривал. Потом пил и плакал. Но сейчас все вроде бы наладилось. Отец его приезжал…
– И?
– У тебя несколько ко раз были. В итоге, как узнал, что ты очнулась, дал приказ все продавать и ехать в Россию.
– Спасибо вам. – я обняла Крис.
–
Плакали мы уже вместе. Плакали и обнимались. Потом, оставив Крис собирать белье, я ушла наверх. Постучалась в дверь спальни.
– Входи. – я увидела Грега сидящего на кровати с бокалом виски, смотрящим на нашу фотку на стене.
Я подошла забрала стакан и выпила, жидкость обожгла горло.
– Ви, тебе нельзя. – вдруг зло сказал он.
Я схватила его за лицо, вспомнила, что мне рассказывала Крис сейчас внизу и из глаз покатились слезы.
– Прости, что пришлось пережить эти страшные дни.
– Крис. – зло зашипел он.
– Я бы не оставила тебя. Вернулась обязательно. Только ради тебя. – потом вдруг отстранилась. – Меня отец толкнул и я очнулась. Бабушку видела и его. Объятие, его слезы, ворота кованые и он толкнул меня в пропасть. Глаза открываю и думала, что спала все это время.
Он хотел что-то сказать, но я не дала этого сделать и просто поцеловала. Начала расстегивать его очередную дорогую рубашку.
– Ви! – он отстранил меня. – Не думаю, что тебе уже можно. Отложим это дело.
Я слезла с кровати, захватив его рубашку с собой и ушла. Внизу нашла Крис.
– Что ты с ним сделала?
– В смысле? – не поняла я.
– Рубашка. – она указала на дорогую вещицу.
– А! Да это мелочи! Мне нужно белье.
Брови Крис взлетели вверх.
– Да, ты меня правильно поняла.
– Секундочку.
Через пару секунд в кабинете за ширмой, мне помогала одеваться Крис. Закончив, она блеснула глазами и вышла с хитрой улыбкой. Я надела рубашку, которая оказалась до середины бедра. Белье прикрывает, а вот чулки с ней похожи на колготки. То что нужно. Я зашла в спальню.
Глаза Грега округлились. Да на шпильках меня видят редко. Села за новый огромный туалетный столик, который стоял напротив кровати так, чтобы я могла наблюдать за реакцией парня. Реакция на уровне. В глазах Грега мелькали искорки. Я начала укладывать волосы и делать макияж.
– Ты куда?
Я молчала, просто включила музыку в телефоне, надев наушники, но не так громко. Встала, отодвинула стул, нагнулась, чтобы рубашка слегка приподнялась.
– Чулки, да?
Делаю вид, что не слышала. Вышла из комнаты и направилась в большой зал к фортепиано, прекрасно зная, что Грег пойдет за мной.
Сняла рубашку, села и принялась играть:
– Я хочу быть последней женщиной
Окончательной, заключительной.
Не уболтанной, а обвенчанной,
Ясным светом твоей обители.
Добрым утром и тихой пристанью
И сводящим с ума желанием
Я
И последним твоим признанием.
Я слышал, как он вошёл. Тяжело задышал, увидев меня в своем творении. По рассказу Крис, это было самое дорогое белье из всей серии. Кружева с атласом. Аккуратные бантики. Россыпь черного жемчуга. Подтяжки из этой же серии идеально сидели и подчеркивали фигуру. И конечно же черные чулки.
Он сел рядом, положил свои руки на мои и мы уже играли в унисон, но пела я одна.
– Я буду для тебя всегда!
Я буду только для тебя!
Я буду для тебя одной
К которой возвращался б уходя!
Я буду для тебя всегда!
До головокружения!
И для тебя единственной
Я буду рядом только для тебя!
Он легко уловил мелодию и ритм. Я оставила его играть одного. Сама встала, подошла к краю и облокотилась на фортепиано, смотря, как он играет и наблюдает за мной. Продолжила петь:
– Я хочу быть твоими крыльями.
Этим лёгким, надёжным бременем.
Я хочу быть твоими былыми
В рамках времени и безвременно!
Не умею я жить на меньшее,
Что ты смотришь в глаза так пристально?
Я хочу быть последней женщиной,
Я хочу быть твоей единственной!
Я буду для тебя всегда!
Я буду только для тебя!
Я буду для тебя одной
К которой возвращался б уходя!
Я буду для тебя всегда!
До головокружения!
И для тебя единственной
Я буду рядом только для тебя!
Закончив играть, он опустил руки на колени и улыбнулся. Я подошла и обняла, крепко. Настолько крепко, насколько мне позволяли силы.
– Прости меня. – он поцеловал руку.
Встал, обнял. Я слышала бешеный стук сердца и прижалась ещё сильней. Подняла голову и поцеловала его. Родные руки заскользили по телу.
– Ви…
Я схватила его за руку и потащила в спальню. Зайдя в спальню, толкнула его к кровати.
– Ви… Может не надо?
Я села сверху и принялась его целовать.
– Виолетта…
– Тссс! Все хорошо, если что-то пойдет не так, я скажу.
– Я не смогу остановиться, Ви.
– И не нужно.
Нижнее белье летело прочь. Он не жалел своего творения, и порвал подтяжки, затрещала ткань и чулки были выброшены на пол.
* * *
– Ви! Самолёт через час! Давай быстрее! – кричал Грег.
– Иду! Я только с девочками попрощаюсь!
Я зашла в комнату, которая на последние дни была нашей вражеской конторой, где мы вынашивали и создавали план мести Марату. Хоть мудак и под следствием, уехать не отомстив, я не могла. Кстати, к этому делу привлекла парней из «логова». Знакомила их с девчонками в то время, когда Грега не было дома. Девчонки молодым ворам понравились, а особенно, когда ребята узнали, что через несколько дней все окажутся в Москве. Не трогали только Аню. На беременную особое табу мной наложено.