Танцующие на снегу
Шрифт:
– Натан, Луиза в тот день пообещала мне закопать труп Харлена. Но… когда она вернулась с приятелем, чтобы унести труп из дома и похоронить, труп исчез.
Натан долго вглядывался в нее, а затем встал и подошел к двери:
– Луиза, зайди сюда.
Луиза вошла в комнату и застыла с настороженным выражением на лице.
– Что случилось, мистер Натан?
Натан взял ее за руки, и Сюзанна заметила удивление, промелькнувшее в глазах Луизы.
– Расскажи мне подробно, что произошло, когда ты вернулась за трупом Харлена и обнаружила, что он исчез.
Луиза пожала плечами:
– Тут почти нечего рассказывать.
Натан выпустил ее руки и принялся вышагивать по комнате, нервно почесывая в затылке.
– Что с ним могло произойти? – пробормотал он, словно пытаясь осмыслить услышанное.
– Кто-то зашел в дом и унес труп, – произнесла Сюзанна, подсказывая один из возможных ответов.
– Да, но кто? Почему он никому и ничего не сказал?
Сюзанна слегка воспряла духом.
– Конечно, это мог быть только Санни!
– А почему он промолчал?
Сюзанна и Луиза переглянулись.
– Не знаю. А ты как думаешь? – спросила Сюзанна.
Натан по-прежнему вышагивал туда-сюда.
– Возможно, вот почему, – произнес он наконец задумчиво, – когда Санни увидел Харлена, тот был еще жив.
– Не может быть! По крайней мере я считала его мертвым. Он не шевелился, Натан. И Луиза тоже думала, что он мертв.
– Это правда, – подтвердила Луиза, – но я поверила тебе на слово, голубка. Я не приближалась к этому ублюдку. Живой или мертвый, он был коварен, как змея.
Сюзанна зажала рот ладонью. Ее надежда уже полыхала ярким пламенем.
– О, Натан, разве такое возможно? Неужели я могла… только ранить его?
– Вполне вероятно. Даже более, чем вероятно. Несмотря на все уверения в обратном, Санни не питал особой любви к Харлену, да его было и не за что любить. Полагаю, Санни бесился, зная, что у Харлена в шкатулке хранится целое состояние, на которое он, Санни, не имеет никаких прав. Харлен не стал бы делиться ни с кем, даже со сводным братом. Предположим, – продолжал Натан, – тем утром Санни случайно зашел к брату и обнаружил, что Харлен лежит на полу, истекая кровью. Вероятно, предложив брату отнести его к врачу, Санни перетащил его в лес и добил. – Натан обернулся, подняв указательный палец. – Ты уже убедила себя в том, что именно ты убила Харлена. А Луиза, – добавил он, – по мнению Санни, всего лишь глупая негритянка. Прости, Луиза, я не хотел тебя обидеть. Луиза величественно кивнула:
– Я не обиделась, мистер Натан.
– Даже если бы она сказала кому-нибудь, что труп Харлена пропал, кто бы стал ее слушать?
Сюзанна вскочила и тоже зашагала по комнате.
– Натан, это только догадки. Нам ничего не удастся доказать.
– Пока – да, но с помощью Мак-Клауда нам может повезти. Незачем нам самим знать истину, чтобы вытянуть ее у Санни, – загадочно добавил он. – Луиза, выступать свидетельницей на суде ты не сможешь, но ты согласна рассказать шерифу обо всем, что знаешь?
Луиза горделиво выпрямилась:
– Разумеется, я все расскажу. Ради моей голубки я согласна пройтись босиком по раскаленным углям!
Натан привлек Сюзанну к себе.
– Мак-Клауд вернется к ужину. Мы все уладим, Сюзанна, а пока успокойся.
Сюзанна придвинулась ближе, стараясь скрыть свою тревогу от Натана. Всей душой она хотела поверить ему, но слишком хорошо знала Санни Уокера и втайне не надеялась на удачу.
Глава 21
– Вам еще одно письмо, мистер Уокер. – Портье пододвинул конверт через стойку и вновь углубился в свои книги.
Санни почувствовал, как сердце ускорило бег. Уставившись на конверт, он медленно перевернул его, надеясь увидеть другой почерк, не такой, как в письме, полученном почти сразу после отъезда Сюзанны. Злобно чертыхнувшись, он выронил письмо на стойку. Почерк был знакомым.
С нарастающим ужасом он надорвал конверт. Читая единственную фразу, из которой состояло письмо, он судорожно сглотнул.
«Мне известно, что ты сделал».
Скомкав письмо, Санни сунул его в карман. В письме, полученном утром, говорилось: «У реки ты был не один».
От досады и гнева он затрясся, от страха его прошиб пот, а пота он не выносил, считая его признаком слабости.
Пригладив волосы ладонью, он коротко кивнул портье и, шагая через две ступеньки, поднялся по лестнице к себе в комнату.
Оказавшись внутри, он принялся расхаживать от двери к окну, вспоминая тот день, когда обнаружил Харлена ползущим по полу и зажимающим рану в груди. Санни мгновенно понял: его ранила Сюзанна, ибо нигде не было ни ее, ни мальчика.
Глаза брата уже начинали стекленеть, но он полз к Санни с надеждой на глупом уродливом лице, что он не истечет кровью до смерти.
Пряча радость, Санни сделал вид, что встревожен, и помог Харлену забраться в свою повозку, прижимая к его ране полотенце, чтобы унять кровотечение. Солгав, что повезет Харлена к врачу, Санни направился прямо к реке и утопил брата, прекратив таким страшным образом его страдания. После чего похоронил его в неглубокой могиле у самого берега. Этого никто не видел. У реки он был один, черт побери! Санни твердо знал это… но слова из писем неотступно жгли его мозг.
Покончив с Харленом, он вернулся в дом и обыскал его. Если бы Сюзанна не забрала шкатулку, о содержимом которой Санни мечтал годами и уже считал его своим, он не стал бы посылать за ней погоню. Даже теперь он удивлялся, почему все-таки решил разыскать беглянку: вероятно, потому, что не смог бы жить спокойно, пока жива она. Даже если бы ему удалось вернуть Сюзанну, Санни понимал: когда-нибудь его свободе будет положен конец. Сюзанна – живая улика против него. Но несмотря ни на что, Санни был благодарен Сюзанне: именно она заварила кашу, которая позволила Санни добить полуживого брата. В сущности, Санни сделал Харлену одолжение, убив его и избавив тем самым от мук.
Он подошел к окну, отодвинул кружевную занавеску и уставился на пыльную улицу. Он хотел – нет, должен был! – убраться отсюда, но прежде надо вырвать из рук Сюзанны шкатулку. При этой мысли на его лице появилась коварная улыбка: надо заполучить и Сюзанну, ибо, даже если бы он не хотел ее, от нее следовало избавиться. А жаль… возможно, он успеет овладеть ею в последний раз. При этой мысли у него заныли чресла.
Взгляд Санни устремился на здания на противоположной стороне улицы и проулок между ними. Там… стоял человек, небрежно прислонившись к кирпичной стене и глядя прямо на его окно. Содрогнувшись от подступающей тошноты, Санни отпрянул, но прежде чем успел задвинуть штору, он увидел, как незнакомец широко улыбнулся ему и помахал рукой.