Танцы на цепях
Шрифт:
Облик богини был зыбким, подернутым рябью.
Рванувшись в сторону, Безымянная скатилась с постамента и отползла в сторону.
Мир вокруг выл и искажался, лазурные врата пульсировали, притягивали, звали свою госпожу. Ш’янт выбрался из тени. Сжал горло королевы, но та выскользнула, буквально растворилась, чтобы снова возникнуть у самых врат. Белоснежное лицо менялось, точно картинки в калейдоскопе, тело теряло форму.
Она двинулась было к Безымянной, но черные когти одним взмахом оторвали от бока внушительный
Кровавая пелена другого мира захватила ее, потянула за собой, и холодный ветер завыл, принимая богиню в свои объятья.
***
Безымянная вцепилась в Ш’янта, как может вцепиться утопающий. Обхватила за пояс и уткнулась в грудь, размазывая слезы по лицу. Под ребрами неприятно кольнуло. От осознания того, что ничего еще не кончено.
Что ему придется уйти.
Врата не закрывались, только распахивались сильнее. Тварь скрылась за ними, но за собой дверь не захлопнула.
Торопилась.
Или оставила намеренно, чтобы продлить игру. Хотела, чтобы ее преследовали. Собиралась заманить в ловушку и добить. Или использовать. Кто мог угадать, что творится в этой божественной башке.
Отстранив девчонку, иномирец встал перед ней на колени. Всего несколько секунд потребовалась, чтобы начертить под ее ногами круг и нужные символы. Башня полна силой, они там, где надо. Мелкая должна вернуться домой!
Обхватив ее лицо ладонями, Ш’янт заставил девушку посмотреть в его глаза.
– Через минуту откроется дверь, – сказал он, – всего на несколько мгновений. Ты уйдешь, ясно тебе? Я останусь.
Лихорадочный испуганный блеск скользнул в карих глазах. Вцепившись пальцами ему в плечи Безымянная задрожала, яростно мотнула головой.
– Нет-нет-нет, так не пойдет!
– Врата нельзя закрыть с этой стороны! Они привлекут внимание, понимаешь? Кто знает, какая дрянь может сюда пробраться!
Рванувшись, она обхватила Ш’янта за шею и вцепилась пальцами в волосы. Тянула и плакала навзрыд, будто мир расходился под ногами.
– Я пойду с тобой!
Сжав когтями белоснежные пряди, он безжалостно рванул, заставляя девчонку отстраниться, фиксируя так, чтобы она не могла двинуться.
– Ты уйдешь! Понятно?! – рявкнул прямо в побледневшее лицо.
Сам мрак бы не мог сказать, как он ненавидел себя в этот момент. Дрожащие пальцы оглаживали его скулы в неловкой ласке, касались поджатых губ.
Это было невыносимо, немыслимо.
Больно.
Дверь раскрылась прямо у Безымянной под ногами, проглотив ее короткий вскрик. Все, что осталось – слабый запах тела и тепло руки на щеке.
– Когда-нибудь ты меня простишь.
***
Граци добрался до площади, когда башня забилась в агонии, завибрировала, готовая вот-вот развалиться на куски, но через мгновение по небу над ней прошла невидимая волна, и все стихло. Несколько секунд над городом висело благостное молчание, будто сам мир замер в ожидании, что же случится дальше. Где-то скрипнула дверь, что-то стукнуло в подворотне.
Ничего. Беренганд стоял неподвижно.
Когда люди проснутся в своих постелях, они даже не поймут, что что-то произошло.
В переулок рядом скользнула тонкая тень. Устремившись за ней, Граци было заволновался, что придется побегать за девчонкой, но все вышло иначе. Она сидела у стены дома и прятала лицо в ладонях. Плечи мелко дрожали.
Стоило змею приблизиться, как девочка вздрогнула, зашлась сдавленными рыданиями и просто завалилась на бок.
Коснувшись влажного лба и нащупав бьющуюся жилку на шее, Граци вздохнул с облегчением.
Расслабляться, впрочем, было рано. Нужно было вернуться в «Ручьи». К Артумиранс.
***
– Ты уверена, что она вообще придет в себя?
– Глупый вопрос, Граци. Я всегда уверена.
Голоса доносились издалека, как из-под толщи воды. Безымянная старалась изо всех сил, но глаза открыть не удалось. Веки налились свинцом – не поднять.
– Что будем делать дальше?
Короткий смешок. Говорили определенно мужчина и женщина.
– Она не готова была пройти через врата. Слаба, все еще ребенок. Судьба дала ей шанс подготовиться.
–К чему? Ш’янт ушел. Мы даже не знаем куда. Всего лишь человек, что она может сделать?
– Первородная еще жива. Пусть малышка набирается сил, а когда придет время, ты сможешь задать все волнующие вопросы.
Мрак навалился сверху, утягивая вниз. Голоса утихли, оставив лишь отголоски и сомнения того, были ли они на самом деле.
***
Она смогла встать с постели только через неделю.
Бледная, измученная – тень, а не человек. Девочка походила на куклу, которая просто выполняет команды.
Ела, когда приносили еду, ложилась в постель, когда укладывали, говорила только по команде, когда задавали вопросы. Артумиранс медленно вытянула из нее все, что произошло на Изнанке и в башне.
Заставила записать в дневнике.
Девочка не сразу смогла держать перо, но отличалась завидным упрямством. Каждое утро, стоило только солнцу подняться, как она садилась за стол и медленно, по капле, выдавливала воспоминания, как гной выдавливают из раны.
Граци подозревал, что предсказательница намеренно ее раскачивает: если сейчас позволить девчонке соскользнуть в пропасть апатии, то обратной дороги не будет. Люди – хрупкие механизмы. Им нужен бесконечный уход.
Артумиранс не отходила от нее. Иногда даже спала рядом, успокаивала, когда Безымянную мучали кошмары.