Танцы на Сансионе
Шрифт:
За спиной послышался легкий шорох. Повернув голову, Галина не поверила своим глазам. Тело убийцы покрылось сетью мелких трещин, словно стеклянное, а потом Звон! Оно разлетелось на осколки, тут же превратившиеся в мелкую пыль... Галина вскрикнула. Даже следа от тела не осталось.
Она не шевелясь сидела еще какое-то время и очнулась лишь когда в коридоре послышались торопливые шаги. Кто-то бежал к обсерватории. Откуда-то с нижних ярусов доносились сигналы тревоги, кто-то включил общий сбор.
В этот момент снова грянул гром, и все звуки потонули в нем. Галина зажала уши, не в силах вдохнуть пропитанный электростатикой воздух. Молния ударила рядом с наполовину разрушенным куполом.
'Нужно уходить отсюда',- понимала она. Но Наразмата одной ей не поднять. Перехватив пистолет другой рукой, Галина попыталась подтащить тело адмирала к двери, но вскоре без сил опустилась на пол. И в этот миг:
– Адмирал!
Оттолкнув ее, так что едва не вывихнул плечо, тело Наразмата перехватил Лагааз Немнон. Невидящим взглядом молодой данамирец уставился на свои руки, перепачканные в крови, на рану на груди адмирала, а потом посмотрел на нее.
– Почему... как это произошло...- он замер на полуслове, заметив пистолет, который императрица все так же судорожно сжимала в руках, потом перевел взгляд на одежду, испятнанную темным. А следом произошло такое, чего Галина никак не могла предвидеть.- Убийца!
– прошептал Лагааз. Галина не сразу поняла, что это относится к ней.
– Вы убили адмирала! Как вы могли?!!
– с болью закричал данамирец.
– Нет, Лагааз, все не так, это сделал...
– Кто? На ваших руках его кровь, у вас пистолет!
– бросил Лагааз.- Вот как, Габриэль отплатил за все, что мы сделали для вас? Воспользовались неразберихой и исподтишка вонзили нож в спину. Что вам пообещали эти клавирские выродки?!
Лагааз пошатнулся, будто все произошедшее полностью лишило его сил.
– Вы...- он свысока посмотрел на пораженную такой несправедливостью императрицу,- вы заплатите за это и меня не интересуют причины.
– Что ты задумал? Куда ты уносишь его?
– Соберу всех оставшихся данамирцев, тех, кто захочет уйти со мной. Мы отправляемся домой. Но запомните, орбитальный лифт мы строили вместе, вам не достанется такая сила.
– Лагааз, это смешно, ты не видел, что здесь произошло, этот человек...
– Я вижу только вас, императрица,- свысока ответил Немнон и на лице его проступила невыносимая боль,- я вижу то, что вижу, и доверяю своим чувствам. Если вы совершили такой проступок, имейте смелость хотя бы признать.
– Нельзя покидать цитадель сейчас, это опасно. Снаружи враг и мы даже не знаем, на что он способен!
– Галина все еще пыталась обращаться к доводам рассудка.
– Лучше встретиться с врагом лицом к лицу, чем получить от тех, кого считал другом, предательский удар.
– Но ты не можешь решать за всех!
– Могу, и сделаю.
Словно в подтверждение своих слов, молодой данамирец подбежал к переговорному устройству на стене и включил аварийную связь подбородком, так как обе руки его были заняты. Одной он поддерживал тело адмирала, а второй наводил пистолет на ту, кого считал своим врагом.
– Говорит Лагааз Немнон. Только что совершилось ужасное преступление, в самом сердце Карильона, столицы Габриэль, императрица убила нашего правителя, адмирала Наразмата. Я принимаю на себя обязанности временного командующего флотом, армией и государством до тех пор, пока мы не отыщем госпожу Юну. Мы немедленно возвращаемся домой. Всем, кто не желает оставаться под одним кровом с убийцами, собраться в главном ангаре. У вас есть полчаса. Кто не придет, будет считаться предателем и государственным изменником,- голос Лагааза изменился. Он сам стал совсем не узнаваем. И впервые Галина засомневалась:
'Может это правда моя вина? Что если это я убила его? Может и не было никакого человека?'
– Я бы...- Лагааз с презрением смотрел на нее, сидящую на коленях посреди разоренной и захламленной обсерватории,- я бы убил вас, как это принято в Данамир - око за око, но оставлю в живых только из-за дочерей. Однако, не думайте, что все закончится так просто. Я возьму на себя эту тяжелую ношу. - Лагааз сделал паузу, прежде чем продолжить.- Данамир разрывает все дипломатические и иные связи с вами, и с этого дня... объявляет войну Габриэль - этому лживому, насквозь прогнившему государству!
Если бы слова могли убивать, Галина наверняка бы уже умерла.
Часть 4
Взор императрицы затуманился, она почти не видела и слышала, как ушел Лагааз, полностью лишенная сил и воли что-то делать. Хотя... крики раздавались уже на верхних уровнях цитадели. Неужели враг проник внутрь так быстро? Или... Или...- никак не удавалось сформулировать ответ. В ушах шумело, голова стала словно чугунная, и все яростнее в ней отдавался эхом звон, который стремился подчинить себе надломленное сознание. И Галина уже почти перестала сопротивляться. Этот шум призывал ее взять в руки любое оружие, какое найдет, и идти убивать всех, кто не клянется в верности Витерции...
Ах, этот проклятый культ!
В таком состоянии - с ножкой от стула в руке - ее и нашел Мишаль. Он тряс и тряс ее, пока Галина не начала понимать и осознавать окружающее. Она порывисто прижалась к груди мужчины, сильной и теплой, и это тепло понемногу изгоняло ледяную опустошённость из тела и сознания...
– Мишаль...
– Я все знаю, слышал воззвание Немнона. Не уверен, что здесь произошло, но могу поклясться что это не вы, ни за что не поверю, что вы могли это сделать,- перефразировал клавирец, прижимая к себе. Галина не противилась, впервые она не оттолкнула его, впервые позволила прикоснуться к себе так. Но она жадно впитывала в себя мягкие слова. Сейчас они были жизненно необходимы ей, чтобы не утонуть в шуме, который медленно, нехотя отступал, прогоняемый звуками голоса Мишаля.
– Мишаль, я видела ужасные вещи, и совершила еще более страшный поступок. Я убила адмирала.
– Нет, взгляните на меня, смотрите мне в глаза, вы ничего не такого не делали. Это все излучение. Они промыли вам мозги, и пытаются воздействовать сейчас на каждого в цитадели. Через короткое время немногие будут способны мыслить здраво. Но я не позволю вам уйти, я не позволю вам стать другой, вы останетесь той Галиной, которую я знаю. Пока я здесь, рядом, я не позволю ничему в мире причинить вам боль.