Танцы с медведями
Шрифт:
Наступил, наверное, самый потрясающий момент в жизни баронессы Авдотьи.
Умом она понимала, что все это не ее заслуга. Но почему-то казалось-то, что триумф — ее рук дело. Вот что было важно! Восторг переполнил ее душу. Наконец-то она обрела свою судьбу. Теперь ее жизнь имеет цель! Баронесса невольно вертелась туда-сюда, кивая и безмятежно улыбаясь.
Она извернулась, решив посмотреть, что происходит у нее за спиной, и обомлела. Царь Ленин стоял на сиденье. Он безупречно держал равновесие, вскинув руку и принимая аплодисменты исполненным достоинства легким движением запястья.
Но вдруг трое из приближенных к царю распрягли лошадей и увели их прочь. Другие слуги ухватились за дышла и повлекли карету сквозь
У подножия насыпной дороги, ведущей к воротам Троицкой башни, возвели трибуну. Места для зрителей протянулись вдоль всей стены Александровского сада. Парк уже был заполнен демонстрантами из трех колонн, которые по предварительной договоренности прибыли раньше, чем группа царя Ленина. Небывалое количество людей просто зачаровало Авдотью. Демонстранты отчаянно стремились хоть одним глазком взглянуть на великого человека и визжали в экстазе, когда им это удавалось.
Ленин стоял прямо и гордо на сиденье кареты, принимая их преклонение.
Затем без малейших усилий новый царь спрыгнул на землю и неторопливо двинулся сквозь бушующий людской океан, который расступался перед ним, как волны Красного моря перед Моисеем. Народный поток волновался и намертво смыкался у Ленина за спиной, подобно захлопнутым воротам истории. Баронесса Лукойл-Газпром шустро кинулась за ним вслед, бросив Ирину (вообще-то она напрочь забыла про подругу). Догнав вождя, Авдотья продела свою руку ему под локоть.
Царь Ленин не возражал.
Княжеская Гвардия вынырнула из ниоткуда и сомкнула ряды за ними и по бокам. Царь Ленин не нуждался в охране, но официальный эскорт прекрасно подчеркивал легитимность правителя, недавно вернувшегося из могильного склепа, чтобы снова заявить права на свою страну.
Вместе они поднялись по лестнице на трибуну.
17
Когда жуткая тварь, изображавшая Ленина, отчалила, Довесок тихонько соскользнул на землю. Ирина попыталась пробраться по головам и плечам, чтобы догнать баронессу, и была поглощена толпой. Вот и пропала очередная безымянная капля воды в океане истерии! Казалось, Довесок единственный во всей Москве остался неуязвим для заразных эмоций, доводивших настроение демонстрантов до точки кипения. На самом деле не будет преувеличением сказать, что бурные эмоции его пугали, и он немедленно решил убраться восвояси — подальше от их эпицентра.
Довесок с трудом проложил себе путь к краю толпы. Карету у него за спиной разобрали, а потом разломали на сувениры и реликвии.
Избавившись от притяжения гигантского сборища, Довесок начал собираться с мыслями.
Он и раньше бывал в толпах, хотя в настолько огромную никогда не попадал. Колючее ощущение опасности и зарождающегося насилия не было ново для него. Он знал, как легко поддаться пропитавшему воздух безумию и позволить ему поглотить себя. Следовательно, его первоочередная задача — сохранить ясную голову. Довесок подошел к вопросу систематически и тщательно разделил все по пунктам:
Primo quidem. [26] Князя Московии вот-вот свергнут.
Secundo. [27] Значит, разработанный им с Даргером план избавить князя от щедрой доли его национального дохода уже не действует. Бессмысленно сокрушаться по этому поводу. Надо двигаться дальше.
Tertio. [28] Поэтому надо воспользоваться преимуществом ночного замешательства, дабы обрести меньшую долю сокровищ Москвы. Поскольку они с Даргером вложили в исходный проект массу времени и сил без малейшей компенсации, то это будет не кража, а лишь простая справедливость.
26
Во-первых (лат.).
27
Во-вторых (лат.).
28
В-третьих (лат.).
Quarto. [29]
Довесок проводил Ленина задумчивым взглядом. Вождь уверенно шел к трибуне, где его ждала шеренга напряженных сановников. Однако один важный государственный муж отсутствовал. Довесок с подозрением втянул носом воздух. Стоило подумать об этом типе, и решение насущной проблемы сделалось очевидным.
29
В-четвертых (лат.).
К кому еще Довеску обратиться в час нужды, как не к доброму другу, Сергею Немовичу Хортенко?
На баронессу Лукойл-Газпром снизошло откровение. Она изумленно замерла на трибуне. Вечеринки и развлечения, талантливые и остроумные любовники, одежда и украшения, мебель и дома, какие может себе позволить не всякая банально богатая женщина, короче, все в ее жизни было лишь слабой тенью того, что может дать политическая власть. Прежде баронесса не понимала, что закулисные интриги, которым посвятил себя ее муж, являлись не просто средством обогащения. И теперь слегка пригубив этот одурманивающий напиток, она ощутила, что власть это хорошо, а больше власти — еще лучше. Баронесса погрузится в нее, нырнет с головой.
Она хотела также любви и преклонения, дождем изливавшихся на царя Ленина. А почему она не должна их получить? Она еще молода. Она готова много работать. Она научится быть безжалостной. Красота ей тоже не повредит, равно как и ее деньги.
Ленин не может жить вечно. Ему понадобится преемник.
Новое правительство Московии, ряд посредственностей и тупиц (она знала их наперечет), сидели на складных стульях вдоль задника трибуны, и вид у них был несчастный и напуганный. Никто из них не оказался бы здесь, будь у него выбор. В самой середине стоял пустой стул, его и заняла баронесса.
Царь Ленин поднялся на помост. Толпа обезумела.
Он жестом попросил тишины — раз, два, третий — и, наконец, получил ее.
— Товарищи! — выкрикнул Ленин. Затем умолк, пока ряды мужиков с бочкообразными грудными клетками и в сине-оранжевых мундирах Службы публичных обращений подняли мегафоны и повторили его слово один за другим, донося его до самых задних рядов толпы. — Долгая, медленная война по объединению матушки России побулькивала целых восемь лет. И с каждым годом, с каждым месяцем, с каждым днем мыслящему сознанию становится все яснее и яснее, что нашей стране далеко до воссоединения. — После каждого предложения вождь делал паузу, чтобы его речь могли донести через Александровский сад и оттуда на Красную площадь. — С каждым днем становится все более очевидно, что князь Московии лениво двигает армии с место на место, будто в шахматы играет. Но война не игра! Это отчаянное и ужасное предприятие, которое, если вообще им заниматься, надо начать и завершить как можно скорее.