Танцы теней
Шрифт:
Тот снова оглянулся и обеспокоенно помчался во всю спортивную дурь, накопленную до зоны, когда он брал призы на коротких дистанциях.
Но еще спартанцы хорошо знали разницу между воином и атлетом, запрещая согражданам заниматься чистым спортом… Клякса дышал часто и сильно, не отрывая взгляда от мелькающей спины и затылка.
С полминуты разрыв увеличивался, потом некоторое время они бежали в одном темпе.
Вор оглянулся еще раз, и еще…
Вторая попытка спурта также оказалась безрезультатной. Зимородок бежал, будто заведенный.
Бритый, оглядываясь, сбил в сугроб прохожего и потерял скорость.
Сжав кулаки, он рванулся через проспект в заснеженный пустынный парк, окружающий величественный дворец Павла I. Клякса удовлетворенно и зло улыбнулся, вихрем пронесся мимо упавшего, перепрыгнув через раскинутые в стороны подшитые желтой кожей валенки. Капитан был легче на ногу, это становилось очевидным. Не раз и не два он видел спины преследуемых, и всегда это заканчивалось одинаково.
«Психуешь, гад!» — холодно подумал Зимородок.
Теперь они бежали вдоль замерзшего озера по рыхлым заснеженным дорожкам — и разрыв сокращался неумолимо.
Переднему бегущему приходилось ступать по целине, преследователю было легче — ненамного, на самую малость — но и этого было достаточно. Только тут Клякса почувствовал усталость — много раньше, чем в былые годы. Глаза заливал пот со лба, морозный воздух обжигал горло, и нога все-таки болела…
Подняв голову, он увидел, что бритый остановился и ждет его в конце цепочки своих следов на снегу, расставив в стороны длинные руки. Это был здоровый детина, под два метра ростом. Место вокруг было безлюдное, хоть неподалеку за оградой шумели моторы машин на проспекте.
Вор улыбался, тяжело дыша.
— Что, придурок, догнал? — спросил он. — Ну иди сюда, раз догнал… Обтолмачь хоть, зачем гнался… фуфлыжник… — и, внезапно по-звериному заорав, он кинулся на Зимородка.
Достать из кобуры на поясе пистолет Костя не успел.
Он перебросил противника через себя, тут же откатился в сторону и вскочил. Заломать молодого здорового верзилу в партере было ему не по силам.
На какой-то миг Клякса дрогнул — слишком силен был враг. Ничуть не смущенный первой неудачей, вор сразу же кинулся к Зимородку, сознавая свое превосходство.
— Ракам на корм пойдешь, легавый!
Неподалеку от берега посреди льда темнела, парила полынья.
Блок-перехват-удар-бросок...
Приемы боевого самбо приспособлены для схваток в одежде, в тяжелой неудобной обуви, на неровной поверхности.
Вор кубарем покатился по тропинке, не дав Кляксе возможности провести удар на добивание.
Вскочил, уже не тратя сил на слова и крик, молча кинулся на маленького жилистого капитана.
Блок-перехват…
Рука у Кляксы сорвалась с толстого запястья, захват не вышел. Могучие лапы схватили его за открытое горло. Опустив подбородок к груди, отжимая пальцы от кадыка, капитан судорожно рвал кверху
Выдернув пистолет из кобуры и привычно опустив большим пальцем флажок предохранителя, Зимородок приставил ствол слева к широкой груди под локтем верзилы и поспешно нажал на курок.
И сразу стало легче дышать...
ГЛАВА 9
СУККУБЫ И ИНКУБЫ
— Прошу прощения, но я так и не понял, как вы поступаете с аппаратурой, вышедшей из строя. — терпеливо повторил вопрос Нестерович.
— Вряд ли я смогу вам помочь в этом случае. — неожиданно язвительно ответил до сих пор сдержанный заведующий сектором, поправляя значок лауреата Госпремии на лацкане.
— Правильно ли я полагаю, что вы определяете отказавший узел, заполняете дефектную ведомость и отправляете изделие в ремонтный цех?
— Дефектационную. — неприязненно поправил лауреат.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Да.
— Это ответ или констатация?
— Ответ.
— Что происходит с изделием потом?
— Его ремонтируют, наверное. — улыбнулся заведующий сектором.
— А если, предположим, комплектующие элементы изготовлены не вами и находятся на гарантии?
— Этого я не знаю. Мне не нравится, что вы фабрикуете дело против моих сотрудников.
— Почему вы так со мной разговариваете?
— А как прикажете с вамиразговаривать? — скривился лауреат.
«Не иначе, объелся демократической прессы, — с грустью подумал капитан. — А с виду умный человек…»
— Сколько было случаев отказа экспериментальной головки комплекса «Игла»?
— Всего за время испытаний? М-м-м... Шесть. — припомнил завсектором.
— Вы помните наизусть?
— Это моя работа.
— Причины отказа?
— Вряд ли вы их поймете...
— А вы попробуйте объяснить...
— Дважды — коррозия зеркал, дважды — отслоение матричного фотоприемника, два раза отказывала автоматика слежения за целью. — устало пояснил лауреат. — В автоматику мы не лезли.
— Можете подтвердить документально?
— Пожалуйста!
Завсектором небрежно бросил на стол журнал учета движения изделий. Нестерович аккуратно выписал фамилии сотрудников, сдававших головки в ремонт.
Больше здесь делать ему было нечего.
— Скажите, — напоследок спросил он, — ведь вы знаете человека, которого я ищу?
— Предположим!
— Обвинения в соучастии не боитесь?
— Я вас не боюсь! — лауреат гордо расправил узкую впалую грудь.
— Это правильно, не надо нас бояться, — вздохнул Нестерович. — Но, если вдруг вам придет в голову рассказать кому-нибудь о моих вопросах, это будет чистейшей воды соучастием в преступлении. Я вас как официальное лицо предупреждаю. И подписку мне в этом извольте дать сейчас же.