Танцы во льдах
Шрифт:
Мне невольно вспомнилась клетка Ширры и его жуткая вспышка, едва не стоившая мне жизни. Дикая боль, мой собственный крик и это странное ощущение, что я буквально распадаюсь на части, а потом падаю, падаю, падаю в знакомую пропасть, у которой не видно дна. Он был там со мной в этот вечер. Стоял совсем рядом, не зная, что делать и как мне помочь. Боялся, наверное. Раздумывал и нетерпеливо оглядывался, зная что на шум могут сбежаться люди, и тогда не поздоровится нам обоим. Я хорошо понимаю, что Ширра мог бы бросить меня тогда. Мог бы не волноваться и не тащить, полумертвый от ран и усталости, на второй этаж конюшни. Мог бы не прятать от чужих взоров. Мог бы просто бросить... но не стал. И от водяного дракона тоже спас, ничего не требуя
Да, Рум прав - Ширра действительно бывает неуправляем. Действительно может стать опасным и почти безумным в очередном приступе своей неудержимой ярости, но... я помнила его и совсем другим. Мягким, нежным, заботливым и очень-очень теплым. Таким же теплым, как его удивительные глаза, в которых с каждым прожитым днем все реже вспыхивают огоньки ненависти и злости. И все чаще ровным светом горит спокойная уверенность. Какое-то странное, необъяснимое, но очень ясное умиротворение, а еще покой и неподдельная радость.
– Я ему верю, - твердо повторила я, не поднимая глаз.
– Что бы ни случилось, верю. Во всем.
Отшатнувшись от меня, как от сумасшедшей, Рум приглушенно взвыл, а затем принялся неистово метаться по пустой поляне, едва не поджигая траву сыплющимися во стороны искрами. Маленький, буквально пышущий раздражением на мое упрямство, возмущенный моим легкомыслием и нелепой доверчивостью, какой-то потерянный и едва не отчаявшийся. Совсем не понимающий моего глупого упорства, но уже видящий, что я выбрала. И решение это, как бы ему не хотелось, менять не собираюсь: Ширра останется со мной до того времени, пока сам не пожелает уйти; я верю ему и хочу, чтобы он остался. И не поддамся на уговоры только потому, что Рум знает о его недостатках немного больше меня.
– Давай уйдем, - вдруг тихо попросил призрак, резко остановившись и тоскливо уставившись мне прямо в глаза. С болью, со страхом, с настоящей мукой, будто его заживо убивали или снова безжалостно жгли крылатую душу.
– Пожалуйста. Давай возьмем и просто уйдем, пока он ничего не понял. Следы я спрячу, ауру твою прикрою. Риалл он и так не должен почуять, а дорогу мы и сами прекрасно сыщем. Прошу тебя, Трис: давай оставим его здесь. Так будет лучше для всех и, в первую очередь, для тебя самой. Он опасен.
Я покачала головой.
– Нет.
– Но тебе нельзя здесь оставаться!
– Нет.
– Трис...
– Нет, Рум. Я останусь с Ширрой, хочешь ты этого или нет.
Дух неожиданно подлетел совсем близко и, заметно потускнев, в отчаянии прошептал:
– Пожалуйста, не делай глупостей, девочка: Шиир - смертельно опасный спутник. Я много видел таких, как он. Давно, когда еще был жив. Я слишком хорошо знаю, чем это может кончиться. Я ВИДЕЛ! Понимаешь?! Шииры - воистину страшные враги, самые страшные, что только можно вообразить. Коварные, многоликие, изменчивые, как южные ветра! И очень-очень настойчивые. Нельзя вставать у них на пути. Нельзя пытаться отнять у них намеченную добычу. Они не остановятся ни перед чем, чтобы добиться своего. Они не знают жалости, не ведают прощения. Они пойдут по чужим следам ровно до тех пор, пока не настигнут и не убьют. Они - лучшие убийцы, что только рождались на этой земле! И никогда не отказываются от своих планов! Этот Шиир много дней идет за тобой. Следит. Вынюхивает. И наверняка знает, КТО ТЫ ТАКАЯ!!! А если не знает, то хотя бы догадывается!
– Он знает, - спокойно кивнула я.
– Видел меня в полнолуние.
– Боже!!
– горестно застонал Рум.
– Это неправильно! Так не должно было случиться! Это плохо, потому что в один прекрасный день все может очень сильно измениться, а излишняя доверчивость приведет вас к гибели. По ЕГО вине, слышишь?!! Он погубит тебя!! Ты понимаешь это, Трис?! Я боюсь за тебя... очень. Потому что, возможно, для Ширры ты и есть - та самая важная добыча, которую он никому не уступит. Особенно, если он понял, кто ты.
– Не городи глупостей!
– фыркнула я.
– Хотел бы он меня убить, давно бы сделал!
Дух тоскливо вздохнул.
– Возможно, у него пока нет необходимости тебя убивать. Скорее, ему что-то от тебя нужно. И я, знаешь ли, очень не хочу гадать о причинах.
– Хорошо. Я допускаю, что в чем-то ты прав: скорры действительно - довольно агрессивные и вспыльчивые существа. Я готова признать, что Ширра временами бывает весьма неуравновешенным, импульсивным и взрывоопасным. Готова даже согласиться в том, что у него есть на меня какие-то виды... но, Рум... за этот месяц мне его не в чем упрекнуть! Единственное недоразумение, которое между нами возникло, вполне успешно разрешилось, а во всем остальном он ведет себя более, чем прилично. И потом: Ширра действительно спас мне жизнь, хотя никто его об этом не просил. Он здорово помог Леху и его семье, когда те нуждались в помощи. Рядом с ним к нам еще ни одна нежить по дороге не привязалась! Он охотится для нас! Охраняет ночами! Он никого не поранил за это время, не убил и не тронул. И я не собираюсь бросать его одного только потому, что ты когда-то сталкивался с его сородичами!
– Я просто хорошо знаю, на что они способны!
– А я знаю, что Ширра нам не враг!
– Боже...
– глухо застонал Рум.
– Трис, ты совсем меня не слышишь! Ну, за что... почему ты ТАК ему веришь?!!
Устав спорить, я просто достала из-за ворота рубахи наши риаллы.
– Вот поэтому.
Тихо стукнулись друг о друга серебристо-голубая жемчужина и угольно-черные лепестки, заботливо обнимающие ее гладкие бока. Моя красавица коротко блеснула ненормальной белизной, но тут же успокоилась и ровно закачалась на цепочке, ничуть не смущаясь присутствием матово черного соседа. Они и сейчас казались единым целым, как никогда выглядели созданными друг для друга, поразительно гармоничными, смирными и удивительно равными. Дополняющими друг друга так, как только могут родные души.
Рум оторопело замер.
– Теперь понимаешь?
– я легонько погладила заметно потеплевший агат.
– Ширра доверил мне свой риалл. Добровольно. Отдал на хранение, пока мы не найдем ему новую цепочку. Если он хоть вполовину такой, как моя жемчужина... это все равно, что отдать свое сердце, душу... и я знаю, я хорошо это понимаю, ведь мой риалл значит для меня не меньше! Разве этого мало, чтобы доверять? Разве это не доказывает, что он не желает нам зла?
Камень слабо засветился, отзываясь на прикосновение, заискрился, заалел огненными прожилками. Я невольно залюбовалась игрой света на его гранях, мягко улыбнулась, а потом почувствовала, как встрепенулся неподалеку Ширра, и проворно убрала его сокровище обратно, чтобы не смущать его и не смущаться самой. Все-таки неловко лишний раз тревожить скорра этими глупостями. Хотя, не скрою, этот мягкий красноватый свет, каждый раз словно ласкающий пальцы, приносил ни с чем не сравнимое удовольствие.
– Красивый...
– зачаровано выдохнула я.
– Посмотри, какой он красивый. Настоящее чудо. Разве он может быть опасным?
Вместо ответа до меня донесся странный звук, подозрительно похожий на сдавленный всхлип. Или стон, только очень уж короткий.
Оправив рубаху, я быстро покосилась на Рума, чтобы понять, не слишком ли рассердился мой маленький опекун, но ему, как оказалось, было уже не до меня: застыв все в той же позе вселенского изумления и неподдельной оторопи, он ошеломленно взирал на мой риалл, будто видел его впервые в жизни. Его рот судорожно открывался, жадно хватая ненужный воздух, глаза округлились и засияли, как две золотых монеты, контуры призрачного тела пугливо дрожали, будто их трепало сильным ветром. Но сам он так и не сдвинулся с места.