Танец гюрзы (Сборник)
Шрифт:
– Ах, вот в чем дело… – проговорил Владимир. – На этот вопрос могу ответить и я. Марков звал вовсе не Фокина, а меня. А Афоня был пьян и полез по собственной инициативе… Китобой взвесил, кто из нас ценнее для него, и подумал, что отец Велимир вполне потянет на суперкиллера. Вот так.
– Януарий Николаевич, как вы думаете… кого мне пристрелить? – вдруг произнесла Алиса, медленно вдавливая курок нацеленного в голову Свиридова пистолета. – Его или вас? Вы, кажется, собирались сгноить меня в бункере…
– Обоих, – за Шепелева ответил Владимир.
Алиса молниеносным
Шепелев беззвучно упал на землю и застыл.
– Не могу, Влодек, – тихо проговорила Алиса. – Пусть тебя убьет кто-нибудь другой. Не могу. Нет… из меня получилась бы плохая корсиканка. Прощай.
И, сев в «Мицубиси Паджеро» с уже трижды простреленным лобовым стеклом, она включила зажигание.
Джип сорвался с места и быстро исчез за изгибом высокого холма.
Фокин перевел взгляд с трупа Шепелева на «мерс» с простреленным колесом, возле передней двери которого валялся водитель, потом посмотрел на присевшего на корточки Свиридова и, сдавленно сглотнув, спросил:
– Володь… а что это она про плохую корсиканку говорила?
– Вендетта, Афоня. Кровная месть, которую принято осуществлять при любых обстоятельствах, – ответил Свиридов и посмотрел на дорогу, по которой уже мчались к ним две машины опергруппы. – А она не сделала того, что нужно делать по законам кровной мести. А я еще говорил про какие-то ее киллерские замашки…
Милицейские машины подъехали, из них посыпались менты и прозвенел неистовый басовый вопль:
– На землю!.. Мор-рды вниз, р-р-руки за голову!
И набежавший мент для профилактики со всего размаху пнул буквально рухнувшего на пыльную обочину Свиридова…
– Так кто же убил Маркова? – проговорил следователь и пристально посмотрел на помятое лицо Свиридова.
– Я отвечу, – тихо ответил Владимир. – Только позовите сюда Грязнова…Кот Базилио выглядел еще хуже, чем Свиридов. Разбитое лицо опухло и болезненно потемнело. Глаза превратились в угрюмые и бесконечно тоскливые щелки.
– Я сделал все точно так же, как и ты, Базиль, – сказал ему Свиридов. – Меня приказали отвести в лабиринт… один из охранников споткнулся и упал. И я разделался с ними. Разве не так было в случае с тобой? Разве Марков не приказывал отвести тебя в галереи… в которых, между прочим, хранится взрывчатка и много других занимательных вещей? Я помню, как тебя швырнули за дверь, ведущую в бункер, вероятно, потом тебя взяли те двое, что постоянно сидели в башенке, и повели прохладиться в этот лабиринт… эдак на денек-другой. Может быть, один из них упал, и ты, протрезвев то ли от злобы, то ли от страха, разобрался с ними в лучших традициях спецназа. А потом… вероятно, ты и не хотел убивать Китобоя, просто в запале хотел показать, что с тобой нельзя обращаться, как с бессловесной тварью. Поэтому ты взял в башенке ключи, вспомнил цифровой код и открыл дверь камеры, где хранилось оружие и, в частности, взрывчатка. Только одного я не могу понять… а именно: как ты в таком состоянии не свалился
Базилио поднял на Владимира угрюмый взгляд и после долгой паузы проговорил:
– Я сам не знаю, как это получилось… я просто хотел вернуться обратно в бассейн. Самым коротким путем. Все сделал чисто автоматически… что мне водка… когда мне что-то очень надо, я могу сделать и в полной отключке. Я даже не понял… Я не знал, что все так получится… водопад… грохот. Мне стало плохо… только потом я вспомнил и понял, что произошло… но я никого не хотел убивать…
Эпилог
– Он не хотел убивать и Орлова. Но только Марков приказал – и никаких гвоздей. Артур, вероятно, успел засветиться в своем желании найти меня. Конечно, он не знал, что я и есть тот самый Робин. Возможно, он просто заглянул в паспорт Алисы и решил найти меня. Вероятно, он узнал по своим каналам, что я остался жив после штурма Белого дома и что та, афганская смерть в восемьдесят восьмом – еще более нелепая фикция. Наверно, хотел найти для того, чтобы я как-то воздействовал на Алису: дескать, выручай, брат, твоя жена затеяла опасную игру или что-то около того. Не знаю… Теперь остается только гадать. Так или иначе, причина могла быть не очень серьезной. Но она повлекла за собой серьезные последствия.
Свиридов налил себе еще водки и, чокнувшись с Фокиным, одним движением опрокинул содержимое рюмки в рот.
Они сидели в ночном клубе «Морской конек» – том самом, в котором отработала только один день Алиса Смоленцева. Накануне их выпустили из КПЗ под подписку о невыезде. Следствие по делу об убийстве Валерия Маркова и перестрелке на дороге установило, что известный самарский авторитет Маркелов и его сообщник, бывший сотрудник спецслужб Шепелев, похитили с виллы Маркова священника Воздвиженского собора отца Велимира. Друг священника Владимир Свиридов, дабы воспрепятствовать этому, попытался догнать злоумышленников. В результате перестрелки Маркелов был тяжело ранен и от полученных ран скончался в больнице.
Шепелев был убит.
Один из приближенных Маркова, Сергей Грязнов, кстати бывший «афганец» и сослуживец Маркова, признал, что он заложил заряд взрывчатого вещества под бассейн в загородном доме Маркова, но сделал он это в состоянии аффекта и будучи сильно пьян, так, что мало что помнил из содеянного.
Сознался он и в убийстве Артура Орлова.
– Мне приказал Китобой. Зачем – не знаю. Я всегда выполнял его приказы. О том, что стал виновником его смерти, сожалею. Очень сожалею. Я не хотел…
Свиридов и Фокин выпили за упокой души покойного Маркова. И уже под конец их пьянки, не отягощенной излишними разговорами, Фокин проговорил:
– А Алиса… что теперь будет с ней?
– А что будет с ней? Не знаю. Это с самого начала было безумием. Впрочем, не надо заблуждаться. Ни она, ни я не любили друг друга. Просто помешательство… И я рад, что это все закончилось, – проговорил Владимир. И после долгой паузы добавил: – Хотя, быть может, я потерял больше, чем думаю сейчас. Быть может…