Танец Лакшми

Платова Виктория Евгеньевна

— Так и будет, — заверил ее Максим, — никому тебя не отдам.

ЦВЕТ ОДИННАДЦАТЫЙ. КОРИЧНЕВЫЙ

Близ города Катамипутра жил жадный купец Десадана. День и ночь он мечтал о том, как бы увеличить свои богатства. Однажды вечером отправился он в храм. Но не столько молился, сколько смотрел с завистью на красивую храмовую утварь. Вдруг сзади послышался шорох. Испуганный купец обернулся и увидел позади себя высокого худого человека, вся кожа которого была в странных пятнах. «Кто ты?» — дрожащим голосом спросил купец. «Я брахман Ватанасура, — ответил незнакомец, — поразила меня болезнь, и было мне знамение, что смогу я вылечиться в доме купца Десаданы. С тех пор хожу я по дорогам и ищу этого купца». «Так это я и есть! — закричал Десадана. —

Идем ко мне в дом». И хитрец повел брахмана к себе домой. Сначала он решил скрыть свое имя, очень уж страшной была кожа незнакомца, но увидел он золотые браслеты, серьги, ожерелья, тонкую одежду и решил преодолеть себя в надежде, что заплатит ему хорошо брахман за лечение. В доме он поселил гостя в лучшей комнате и стал прислуживать ему. Сам подносил еду, вино и фрукты. Велел жене приготовить ванну и собственноручно умастить тело гостя. Доволен был Ватанасура и подарил Десадане наплечный браслет. С восторгом принял его купец, потому что никогда не видел более тонкой работы. Стал жить Ватанасура в доме Десаданы, платя ему за заботу золотыми украшениями. А однажды стал говорить, что приглянулась ему дочь Десаданы Сиварита и хочет он ее взять в жены. Не стал противиться купец и отдал Ватанасуре свою единственную дочь. На следующий день после брачного пира пришел Ватанасура к своему тестю и сказал: «Излечился и отправляюсь домой, а тебе за работу дарю вот этот кувшин. Каждый день будешь доставать из него драгоценности, но не пытайся узнать, что в нем…» И с этими словами покинул Ватанасура вместе с Сиваритой дом Десаданы. Каждый день купец доставал из кувшина драгоценности и разбогател несказанно. Но грызло его любопытство, хотелось узнать, как все сокровища помещаются в маленьком кувшинчике. Взял он однажды кувшин и отправился к мудрецу. Только коснулся мудрец кувшинчика, как рассыпался он и оттуда выползла змея. В ужасе закричал купец и побежал к себе домой. А в доме переполох, драгоценности обратились в маленьких золотых змеек и на — бросились на жену Десаданы и слуг. Корчились они в страшных муках и умирали один за другим. «Горе мне! — закричал Десадана. — Вот каков твой подарок, Ватанасура!» И в тот же миг явился перед ним зять, но в подлинном своем обличье человека-змеи. «Ты сам виноват! — закричал он. — Твоя глупость и жадность погубили тебя. Так живи же теперь, не зная радости, в облике слепого червя, ползай по руинам своего дома и вспоминай радости жизни, пока колесо сансары не перемелет твою участь». С этими словами Ватанасура исчез. А Десадана обратился в червя, что стонал и ползал по разрушенному дому, пока жители Катамипутры не пришли однажды и не убили его.

Сомадева. «Океан сказаний».

ГЛАВА 30

— Долго спать изволите, — встретил Крон Лару и Максима, — а мистер Стептоун просто сгорает от желания видеть нас.

— Зачем? — спросила Лара.

— Вот уж не знаю, — фыркнул Крон, — никак не пойму, что у старикана на уме. Ну что, идем?

Мистер Стептоун не собирался изменять своим привычкам и дожидался их в библиотеке. Он едва скользнул взглядом по лицу Крона, но задержался на Ларе, затем впился глазами в Максима.

— Молодой человек — ваш друг? — спросил он.

— Да, — кивнул Крон, — мы ждали его приезда в Англию. Позвольте представить вам Максима.

— Должно быть, близкий друг, — продолжал Стептоун, переводя взгляд на Лару, — поэтому вы и не вернулись ночевать домой. Показывали своему другу ночной Лондон?

— Разве я обязана… — вспыхнула Лара.

— Конечно, конечно, — он замахал руками, — я же все понимаю, дело молодое… Считайте мои слова отеческими. Я не собирался говорить ничего плохого.

— Зачем мы вам понадобились, мистер Стептоун? — Крон попытался направить разговор в иное русло.

— О мои юные друзья! — старикан вскочил из кресла. — Я собирался сегодня показать вам кое-что из моей коллекции. Если вы, конечно, не против.

— Мы не против, — заверил его Крон. — Но я просто уверен, что вы показываете ее не каждому. Почему же нам оказана такая честь?

— Не каждому, — Стептоун просверлил Крона взглядом, — вы абсолютно точно подметили. Но я готов сделать исключение для друзей моего внука. Могу также сказать, что вы мне просто симпатичны. Вы готовы?

Получив согласие, Стептоун направился к маленькой нише за книжными полками и отворил низенькую железную дверь. Коридор был настолько узким, что идти пришлось друг за другом и почти в полной темноте. Лара гадала, каким образом коллекционер закроет дверь, но делать это не понадобилось. Дверь сама захлопнулась за ними.

По коридору они вышли к лестнице, которая вела куда-то вниз. Спустившись, они очутились перед железной решеткой. Стептоун открыл решетку, впустил их в небольшое помещение, а затем так же тщательно запер замок. Две железные двери оказались последним препятствием перед вожделенной коллекцией. Ларе показалось, что она попала в огромный выставочный зал с витринами, подставками, искусственной подсветкой и экспонатами. Коллекция содержалась в образцовом порядке, видимо, на это ушел не один год. Стептоун зажег свет и провел их в дальний угол.

— Начнем отсюда, — заявил он, — если хотите, то можете спросить, я отвечу на любой ваш вопрос.

— Расскажите лучше сами, — попросил Максим.

В ответ на это Стептоун прочел им что-то вроде небольшой лекции по искусству Индии XVI — XVIII веков. Он переходил от экспоната к экспонату, продолжая говорить. Ларе вскоре наскучила его речь, и она смотрела на то, что ей нравилось.

В коллекции преобладали статуэтки разных богов, выполненные из металла, камня, дерева. Насколько поняла Лара, больше всего было изображений Шивы. Ее внимание привлекла метровая статуэтка из темного полированного дерева. Четырехрукое божество танцевало в кольце пламени. Лара подошла к статуэтке и провела пальцем по гладкой поверхности.

— Это изображение Шивы было очень дорого моему отцу, — услышала она голос Стептоуна, — хотя и непонятно почему. Весьма стандартное изображение, таких статуэток полно в каждом храме. Эта поза стала настолько известной, что в Европе его знают исключительно таким. Посмотрите лучше вот это, — он указал на тридцатисантиметровую статуэтку бога с искаженным лицом. — Шива, — проговорил Стептоун, — Шива в гневе, здесь он наиболее близок к своей истинной сущности. Разрушителя. Бронза, XVII век. Могу вас уверить, что ни в одном европейском музее вы не встретите подобного изображения. А вот еще один Шива, только на этот раз сладострастный, — он указал на другой экспонат, — Шива занимается любовными утехами со своей супругой Парвати. Не правда ли, мило?

Лара не нашла ничего милого. Божества довольно натуралистично совокуплялись.

— А почему они здесь, — спросил Крон с самым невинным видом, — а не там? — он указал на отдельную группу экспонатов.

— К сожалению, — ответил Стептоун, — у меня только один совокупляющийся Шива — это редкое изображение. А там вы можете видеть Камадеву, бога любви. Его изображений в разных позах довольно много. В свое время, — Стептоун захихикал, — я пытался собрать шестьдесят четыре подобных изображения, соответственно всем позам классической Камасутры. Но увы. То ли мне не везло, то ли их просто не существует.

Лара с возрастающим отвращением смотрела на старика. Вот и не верь после этого, что подобное сладострастие передается по наследству. Внук Виталий был вполне достоин своего деда Уильяма.

— А что это такое? — отвлек Стептоуна Максим. — Ганешу я узнал, а второй… это ведь…

— Шива, молодой человек, кто же еще, — быстро переключился Стептоун, — довольно редкая вещь. Кстати, еще один пример Шивы разгневанного. Есть предание о том, почему у Ганеши слоновья голова. Однажды этот хитрец подглядывал за отцом и матерью, когда те занимались любовными утехами. Шива узнал об этом и в гневе оторвал отпрыску голову. Потом, конечно, раскаялся и приладил взамен оторванной другую. А это оказалась голова слона, — он снова захихикал, — наказание вполне соответствует преступлению. Впрочем, индийцы любят Ганешу и такого. А вы, оказывается, знаток, — он шутливо ткнул Максима в бок, — что вы еще знаете?

— Это знание элементарное, — отшутился Максим, — мне было очень интересно вас послушать.

Стептоун с удовольствием продолжал показывать им разные сосуды с изображением богов, украшения, амулеты. Дошли они и до стеллажей, где коллекционер поместил Лакшми.

— Богиня счастья, — провозгласил он, — чаще ее изображают в виде женщины с кувшином, вот здесь она держит цветок лотоса, а это танцующая богиня, довольно редкий экземпляр. А это вы и сами знаете, — он указал на миниатюру из слоновой кости и подмигнул им, — здесь она все время и лежала, пока я не отправил ее в Россию.