Танец на осколках души
Шрифт:
— Я не знаю — будет ли оно того стоить. Но… и не рискнуть я тоже не могу. Так что, я готова к тому, что это может стать бесполезной тратой времени.
Да, готова-то я к этому была, но, конечно, не хотелось бы, чтобы так вышло на самом деле. Хотя, если подумать, то, что мне может дать знание этого ритуала, если он запрещён к использованию? По идее, ничего. Тогда, почему я так рискую ради этого? Сама не понимаю.
А мы с Вельзевулом вернулись в его рабочий кабинет, из которого, изначально, ушли. Там, Верховный демон достал с книжной полки одну книгу — старую, тонкую и невзрачную на вид. Если не знать
— А ты можешь представить себе кого-нибудь, кто осмелился бы пробраться в мой дворец и украсть что-нибудь? Книгу, к примеру?
Думала я над этим вопросом не долго. Таких самоубийц я представить не могла.
— Нет, господин Вельзевул. Я такого представить не могу, но, всё-таки…
— А на случай всяких «всё-таки», — не дал мне договорить Вельзевул. — На эту книгу наложено заклинание. Если с полки возьму её не я, а кто-то другой, то книга, сразу же, самоуничтожится.
— А-а… в моих руках она этого не сделает? — с опаской взглянула я на протянутую книгу.
— Нет. Ведь, я с полки я её уже забрал. Вот, если бы ты попыталась достать её оттуда сама, тогда — да. Через секунду в твоих руках остался бы только пепел.
Я взяла книгу из рук Верховного демона. Пролистала несколько страниц…
— А почему она написана на языке демонов? — несколько удивилась я. — Или это не эльфийская книга?
— Книга принадлежит расе светлых эльфов. А язык… Это ещё одно заклинание, наложенное на неё. Тот, кто будет читать эту книгу, будет видеть её на своём родном языке. Или, по крайней мере, на том языке, который он считает родным, — многозначительно закончил мужчина.
— Вы думаете, что я считаю язык демонов своим? — мне не сильно нравился этот вывод.
— Так думаю не я. Так думаешь ты, Милена.
Я смотрела на слова, написанные на демоническом языке, словно, на предателей. Несмотря на то, что я теперь жила в мире демонов (и, иногда, в мире драконов), я никогда не забывала о своей человеческой части. Я всегда считала себя больше человеком, чем кем-то ещё. А может, мне просто так казалось? Может, на самом деле, я уже давно перестала отождествлять себя с человеческой расой? А эта книга просто подтвердила это?
— Жалеешь об этом, Милена? — ворвался в мои размышления голос заместителя Люцифера.
— О чём? — не сразу поняла я суть вопроса.
— О том, что стала считать себя демоном?
— А какой ответ вы желаете услышать, господин Вельзевул?
— Честный. Меня не интересуют подобострастные ответы, которые мне говорят, чтобы только угодить. Мне интересно — жалеешь ли ты, на самом деле, об этом или нет.
— Нет, не жалею, — помолчав, сказала я. — Ведь, считая себя человеком, в мире демонов не выжить. По крайней мере, так я думаю. Человек не сможет жить среди демонов. Он не сможет делать то, что делают демоны. В конце концов, он не сможет спать с демонами (во всяком случае, долгое время — либо психологически сломается, либо, что более вероятно, физически). Так что — нет. Я не жалею.
— Может, ты не совсем поняла мой вопрос, Милена? — поинтересовался Вельзевул, подойдя ко мне вплотную (я чуть не отпрянула от него, но, вовремя, передумала). — То, что, следуя здравому смыслу, ты, действительно, не должна жалеть — это ясно. Но, меня интересует не здравый смысл. Меня интересуют эмоции. Мне интересно, — рука мужчины легла мне на грудь, а, затем, переместилась в область сердца. — Мне интересно, что ощущает эта часть тебя. Она, правда, не жалеет? Твоё сердце, жившее всё это время среди людей, на самом деле, легко приняло то, что твоя истинная сущность — это демон, а не человек?
— Господин Вельзевул, я не…
Я хотела сказать, что я, конечно, не жалею, но… неожиданно, не смогла такое ответить. То, что чувствовало сердце и то, что думал здравый смысл, было совершенно разным. Разум, действительно, ни о чём не жалел. Ведь, с его точки зрения, всё было правильным и логичным. А вот сердце… Сердце печалилось от того, что приходилось отказываться от внушительной части себя самой. Но, что тут можно было сделать?
— Да. вы правы, господин Вельзевул, — с грустью, улыбнулась я. — Эта часть меня, действительно, жалеет. Жалеет о том, что я вынуждена, буквально, отсекать от себя то, кем я была. Но… я, всё равно, ничего не могу изменить. Так что, я не вижу смысла долго думать над этим. И говорить на эту тему — тоже. Пожалуйста, господин Вельзевул, не мучайте меня этими вопросами.
Демон, лишь, усмехнулся и сказал:
— Я буду мучить тебя этими вопросами, если захочу, Милена. До тех пор, пока это вызывает у меня интерес, — он отошёл от меня и продолжил. — Книгу изучать будешь здесь. Я не позволю вынести её за пределы комнаты.
— Как скажете, господин Вельзевул, — покорно, ответила я.
Конечно, то, что я не могу спокойно изучить заклинание в Зиградене, мне не очень понравилось. Но, с другой стороны, понять Вельзевула тоже можно было — судя по всему, ритуал очищения крови был очень опасным и серьёзным заклинанием. Неудивительно, что Верховный демон не хотел рисковать. Я бы тоже, на его месте, не стала разрешать нести эту книгу куда-то. Я должна быть благодарна, что мне, вообще, позволили ознакомиться с этой магией.
Сев в одно из кресел в кабинете Вельзевула, я углубилась в чтение. Сам заместитель Люцифера, тем временем, занимался своими бумагами. Наблюдая за ним краем глаза, я подумала над тем, что он, на самом деле, вызывает чувство спокойствия. От него не ожидаешь безумных и нелогичных действий. От него не ожидаешь, что он будет само утверждаться за твой счёт — ему это просто не нужно. А может я, как и говорил Лекс, слишком хорошего о нём мнения?
— Что тебя так заинтересовало, Милена? — заметил мужчина, что я за ним слежу.
— Да я тут подумала… Ведь, бюрократию в мире людей придумали демоны, верно? Тогда, почему же они сами от неё страдают? — спросила я, не сказав правды, но задав, действительно, интересующий меня вопрос.
— Бюрократия была не придумана, а создана. А создана она была для мира демонов, а не для мира людей. Создана для удобства и организации работы. Отсюда она вошла в мир людей. Но люди предали ей несколько другую форму. Она приняла отрицательное значение. Для людей бюрократия стала торможением дел и бумажной волокитой. Но это, исключительно, их дело и их проблемы, — объяснил Верховный демон.