Танец на осколках души
Шрифт:
— Так, получается, что мне же лучше, если я отдам, всего лишь, половину своего «света»?
— Нет. Я же тебе сказал, что лишиться части — это гораздо хуже.
— Но, почему?
— Потому, что половина души обречена на безумие. Тем более, твоя, которая вынуждена существовать в теле, чья кровь, по сути, является тьмой. Часть души… Это урод, не имеющий глаз, языка, рук и ног, но который, почему-то, ещё живёт. Ты не потеряешь полностью свою личность, как в случае полной потери души. Ты будешь метаться между остатками своих светлых чувств и той частью пустоты, которая появится внутри тебя.
— А этот ритуал не может, вместо части моей души, забрать моё бессмертие? Ведь, по сути, я обладаю и тем и другим, — спрашивая это, я не то, чтобы надеялась на это, но… слова Лиминдэля, что уж тут скрывать, меня напугали. — А, может, я лишусь и бессмертия и души?
— Нет. В уплату берётся что-то одно — наиболее ценное. А бессмертная душа гораздо дороже любого бессмертия.
Я надолго замолчала. Перспектива, которую мне описал светлый эльф, меня не радовала и не прельщала. Мне было… страшно. По-настоящему страшно. Нет, меня пугало не то, что даже после смерти покоя мне не видать. Меня пугало то, что я изменюсь, причём, не по своей воле. Меня пугало то, что я стану другой и было неизвестно — насколько.
«Но, ты же хочешь спасти своего ребёнка, Милена? — спросила я себя сама. — Ты хочешь, чтобы он жил в безопасности, не боясь, что его найдут демоны или драконы?». Да, я этого хотела. И ради этого я была готова пожертвовать всем, чем угодно.
— Я готова отдать и всю свою душу, и часть и свой родной мир. И жизнь, если потребуется, — сказала я светлому эльфу. — Я уже всё решила. Поэтому, мне нужен, лишь, твой ответ, Лиминдэль.
— Только ради сестры… только ради Элонриэль я согласен на то, что ты предлагаешь. Наследие моей сестры будет жить, пусть даже и таким образом.
Я, с самого начала, была почти уверена, что Лиминдэль согласится. Пусть он и пожертвует своим бессмертием и, как теперь выяснилось, своим светлым лесом. Как и драконы, эльфы очень трепетно относятся к своим кровным родственникам. Семья для них была самым драгоценным в их жизни. Поэтому, я и рассчитывала на то, что для того, чтобы сохранить хоть что-то от своей сестры, Лиминдэль, как и я, пойдёт на всё.
— Но, где мы с тобой сможем встретиться, Милена Кавэлли? — задал вполне резонный вопрос мужчина.
— Я буду в светлом лесу через три дня, — ответила я. — Тогда я и хочу провести ритуал. Но, тогда у меня возникает вопрос: «Можно ли провести ритуал над тем, кто ещё не рождён?».
— Нет.
Вот это было серьёзной проблемой. Я не знала — смогу ли я ещё раз попасть в светлый лес. Ведь, притащить Лиминдэля в Преисподнею или в мир драконов я никак не могла.
— А есть ли какое-нибудь эльфийское заклинание, которое может ускорить рост и развитие ребёнка? — я не надеялась на положительный ответ, но не спросить я не могла.
— Есть. Мы его обычно используем, если женщина может забеременеть, но не может выносить ребёнка.
— Ты умеешь его использовать, Лиминдэль?
— Да. Хочешь, чтобы я его использовал на тебе?
— Правильно понимаешь. Хочу. Я не знаю — удастся ли мне ещё раз когда-нибудь попасть в светлый лес. И я не хочу упускать эту возможность.
— А зачем ты, вообще, будешь в светлом лесу через три дня?
— К нашему делу это не относится, поэтому я не буду отвечать на этот вопрос, — отрезала я.
Я прекрасно понимала, что если я отвечу честно на вопрос Лиминдэля, он пошлёт к чёрту клятву, которую дал, и сообщит другим эльфам о готовящимся нападении на них. Этого я допустить никак не могла. И пусть Лиминдэль меня возненавидит после того, как всё узнает, я надеялась, что это его не остановит перед совершением ритуала очищения крови.
— Я сама найду тебя в светлом лесу, — напоследок сказала я.
Эльф только кивнул в ответ, а я проснулась.
Глава 36
Глава 36.
— Вы сделали то, что хотели, госпожа Милена? — первым делом, спросил Драйк.
— Да.
— Я рад. Хочу сообщить вам, что вас хочет видеть Киеран — ваш слуга.
— Киеран? — удивилась я. — Неужели, он уже сделал мне оружие? Если — да, то это он сделал очень вовремя. Позови его ко мне.
Киеран зашёл ко мне с чем-то, завёрнутым в чёрную материю.
— Я сделал то, что вы просили, госпожа Милена, — он поклонился и протянул мне, принесённую им, вещь.
Я осторожно развернула ткань и в моих руках оказалась коса. Назвать её сельско-хозяйственным орудием труда ни у кого бы язык не повернулся. Сделанное полностью из чёрной стали древко переходило в такое же чёрное лезвие, украшенное кроваво-красными рунами на языке демонов. Лезвие длинное, с зазубринами, которых не увидеть на обычной косе, наводили на мысли, что этим оружием можно не только отсекать что-то, но и, вполне, легко рвать плоть. Эта коса была именно оружием и ничем другим. И когда я взяла её в руки, я ясно это почувствовала. И не только это. Под моими пальцами, внутри стального древка, как будто бился пульс. Я чувствовала тепло; чувствовала, как будто, чья-то горячая кровь бежит по невидимым венам… И ещё, я чувствовала желание косы убивать.
— Она хочет убивать, — произнесла я вслух. — И она… тёплая. Или мне кажется?
— Нет, вам не кажется, госпожа, — ответил Киеран. — Демоническое оружие, вполне, можно назвать живым существом. У него есть характер. У него есть желания. Правда, желание у него всегда одно — убивать. Это то, для чего оно было создано.
— Я слышала, что у демонического оружия всегда есть имя. Это так?
— Да, госпожа. Но, у этой косы его, пока, нет. Вы сами дадите ей имя, когда позволите ей, в первый раз, попробовать кровь ваших врагов.