Танец на осколках души
Шрифт:
— Можно сказать и так, — склонил голову белый дракон в знак согласия. — Мы с Адалиссой сёстры. Только, несмотря на это, полные противоположности друг друга. Её называли Чёрной богиней, меня — Белой. Если моя сестра была матерью демонов, то я была матерью для ангелов.
Её слова меня, почти, не удивили. Что-то вроде этого я и ожидала услышать.
— Получается, что ты была настоящей матерью Люцифера и Аббадона… Почему, если вы сёстры, Адалисса сделала твоих детей своими? Дала власть Люциферу, соблазнила Аббадона и остальных… И если вы с ней были, настолько, могущественны, то
— Ты задаёшь слишком много вопросов, которые тебя, вовсе, не касаются. Слишком долго отвечать на них и эти ответы тебе ничего не дадут.
— А ты имеешь какое-либо отношение к белым драконам, чей облик ты используешь?
— Относительное, — уклончиво ответила Дайона.
— Ты говорила, что Адалисса живёт во мне. Если это так… Самаэль же не мог этого не знать? Но, когда я спрашивала его о том, как он вернул меня к жизни, он и словом не обмолвился о сущности моей матери в этом теле.
— Ангелу смерти не нужна моя сестра. Ему не нужно её возвращение.
— Значит, Самаэль мне что-то недосказал… Ладно, опустим это. Что произойдёт, когда вернётся моя мать? Что ты собираешься делать потом?
— Мы отомстим всем тем, кто виноват в том, что с нами случилось. И я помогу отомстить тебе. Ты же хочешь этого? Хочешь отомстить тем, кто виноват в твоей нынешней жизни? Люцифер, Аббадон, Асмодей… Я обещаю тебе, что все они будут в твоей власти. И уже ты будешь казнить и миловать.
Хотела ли я теперь мести? У меня не было ответа на этот вопрос. Поступки демонов в отношении меня… Они поступали так, как велела им их природа. Природа, которую заложила в них наша общая мать — Адалисса. Мстить за это? Возможно, если у меня появится шанс, я, с радостью, это сделаю. А пока… не знаю. Единственный, кого я, без всяких сомнений, хотела уничтожить — это Аббадон. За все те чувства, что я испытывала к нему… Ненависть, любовь, обожание… Столь противоречивые, что невозможно жить с ними в мире и гармонии. Единственное освобождение от них — убить их источник. А без помощи Адалиссы или Дайоны, мне этого не добиться.
— Вижу, ты, как и я, жаждешь мести, — не совсем верно поняла меня Белая богиня. — Но, сможешь ли ты, ради неё, убить того, кто связан ещё с твоей старой жизнью? Сможешь ли ты, при необходимости, убить того, кого люди называют Каином?
— Лекса? А при чём здесь он?
— Ты не ответила, Милена.
— Мне плевать, по большому счёту. Если ради достижения цели мне надо убить Мейснера, то… проблемы в этом не будет.
Я ответила, абсолютно, честно. Меня не волновала судьба Лекса. Я никогда не испытывала к нему тёплых чувств. Даже будучи Миленой Бэлоу. Да, он всё время был рядом со мной. Он мне помогал в каких-то моментах, но… Если выбирать между шансом убить Аббадона и его жизнью… мне не составит труда выбрать правильный вариант.
— Хорошо, Милена. Тогда… до встречи.
Я проснулась в мире драконов. Была ночь. Ферокс был рядом — спал. Это в первый раз, когда мы спим с ним в одной постели. Не считая того случая, когда он бы с Люцифером. Тогда же, я в первый и в последний раз, до этого дня, видела повелителя драконов спящим. Но, спал ли он тогда? И спит ли сейчас? Я не знала.
Эйфория… Та радость, которую я ощутила, когда Ферокс появился в Зиградене, прошла. Похоже, ребёнок насытился кровью и силой своего отца и, если можно так сказать, спал. Не влиял на меня сейчас своими желаниями.
«Интересно, если я захочу, когда-нибудь, убить твоего отца… Ты попытаешься меня остановить? — мысленно обратилась я к своему ребёнку. — Да. Наверное, да. Это для меня он стал когда-то, чуть ли, не воплощением ночного кошмара. А для тебя, он будет любящим папой. А вот, как к тебе отнесётся моя вторая личность? Личность демона? Надеюсь, что хорошо. Ведь, Ферокса она обожает, а ты — часть него».
Я вышла на балкон. Именно здесь я когда-то хотела оборвать свою жизнь. Посмотрела на небо… Всё-таки, это небо было таким же, как в мире людей. Конечно, не как в городе, а как где-нибудь глубоко в горах, подальше от людей и их неоновых и электрических ламп. Чистое небо, с россыпью звёзд. Небо, некогда, чужого для меня мира. Рождение ребёнка привяжет меня к нему. Я это знала. Мир драконов станет частью меня с момента, когда родится наследник Ферокса.
«С тех пор, как Ферокс узнал о моей беременности, он, чуть ли, не пылинки с меня сдувает. А что будет потом? — размышляла я. — Изменится ли его отношение после? Хм… Думаю, это, целиком и полностью, зависит от меня. Я совершила так много ошибок… Столь множество, что хватит на несколько жизней вперёд. И многие из них приводили к смертям. Моё поведение, мои поступки, моё неповиновение… Всё это привело ко множеству ужасных последствий. Недальновидность, глупость, упрямство, вспыльчивость… Всё это дорого мне обошлось. Я, на собственном опыте, узнала, что такое пытки, насилие… И, ведь, что-то из этого я легко могла бы избежать, если бы, изначально, вела себя по другому. Но… сейчас уже нет смысла об этом рассуждать. Надо просто теперь научиться на собственных ошибках и больше их не повторять».
— Повелитель… — спальню зашёл слуга.
Один взмах косы, материализовавшейся в моих руках, и слуга-дракон мёртв.
— Ты слишком шумный, — тихо произнесла я, смотря на то, как тело дракона обращается в пыль. — Ты мог помешать сну моего супруга.
Да, я сейчас не была под влиянием личности демона. Но… чьи-то жизни теперь мало, что значили. Тем более, жизни тех, кто мог доставить дискомфорт. И теперь я была уверена, что научусь жить в гармонии со своей второй личностью. Я приручу этого демона. И я, также, приручу своего супруга. И сама тоже… приручусь.
— Очень кардинальные меры, котёнок. Тебе не кажется? — спросил Ферокс, открыв глаза.
— Если бы я знала, что ты не спишь, я бы не стала его убивать. Ты жалеешь его?
— Нет. И я думаю, что тебе прекрасно известен мой ответ, — дракон встал с постели и подошёл ко мне, обняв за талию. — А ты жалеешь, котёнок, что попала в этот мир из своего — человеческого?
— Сначала, жалела. А сейчас… не могу сказать. Мои эмоции изменились и я сама — тоже. Но… даже если бы я и жалела… ты бы, всё равно, меня не отпустил.