Танец огня

Головина Оксана Сергеевна

Видя, как и без того огромные глаза Трин распахнулись сильнее от удивления, Рэйван кивнул.

— Зорик — воспитанница Деверукса. Для меня она — сестра. Хоть и не по крови. Ей пришлось изрядно повозиться со мной. Но результат… Это то, что ты видишь перед собой, Трин. Война окончена. Прошли годы. Но не проходит и ночи, чтоб мне не снился тот бой и случившееся после него. И я знаю, что должен помнить. Должен помнить, какой ценой я жив. Но порой становлюсь жалок и мечтаю забыться. Поэтому, если потеря твоей памяти связана с мороком, то я могу понять наложившего

это заклинание. Если, конечно, с помощью запечатывания воспоминаний не пытались скрыть нечто иное.

Оглушённая его словами, Трин не могла подобрать слов, чтоб ответить. Собственные проблемы показались такими ничтожными. Лицо горело от переполнявших эмоций, а глаза наполнились слезами. Нет. Она не посмеет плакать. Не посмеет добавлять ему…

— Я поделился с тобой вовсе не для того, чтоб ты меня жалела, Спичка, — смог улыбнуться Кристиан, завладев и второй рукой девушки.

Горячие. Её ладони были горячими. На них золотом проступили руны, и некромант повторил узор, рисуя его большим пальцем.

— Я помогу тебе всем, чем смогу. Просто не смей отчаиваться. Выше нос. Ну же…

Он улыбнулся. Так открыто, по-мальчишески, будто и не раскрыл раненную душу минуту назад. Шмыгнув носом, Трин приподняла дрожащий подбородок выше, как Кристиан и требовал.

— Ещё выше, — поддразнил он. — Ты невеста самого ректора Арда. Он невероятно храбр, и слишком красив. Так будь же горда этой честью.

— Ты забыл упомянуть о невероятной самоуверенности, — возмутилась Трин, меж тем задирая подбородок ещё выше, и теперь сама силясь сдержать ответную улыбку.

— Это лишь одна из граней моего чудесного характера. А теперь — изволь доесть обед, пока он окончательно не остыл. Иначе я не смогу спокойно оставить тебя и заняться Улхаром.

Сложа руки на груди, нахмурясь и пытаясь обдумать услышанное, Яр прислонился спиной к прохладной стене. Стоя у приоткрытого окна, он прекрасно мог слышать разговор, оставаясь скрытым густой листвой дерева от сидевших за столом. Война… Сколько душ искалечила? Скольких оставила сиротами? Сколько их таких — израненных? У каждого свои пожары за спиной, свои потери и пролитые слёзы. Яр прекрасно понимал некроманта. Более чем. И то того хмурился сильнее, проникнувшись его речами. А так же пытался осмыслить и другое подслушанное в разговоре.

Трин… Он не ошибся, хвала богам. Это действительно была она. И действительно утратила память. Поэтому не смогла узнать его. Синхелм велел навести морок, когда забрал её? Хотел сделать покорной игрушкой? Вынудить забыть всё, что было в прошлом?

Яр сильнее прижался к стене, когда дверь неподалёку открылась, и на крыльцо вышли Трин и Рэйван. Пришлось дождаться, пока отойдут подальше, и лишь потом последовать за ними. Некромант обмолвился, что собирается навестить негодяя Улхара. Что-то сегодня уж больно сам походил на мертвеца. И еле на ногах держался. Как бы не раздражал, а волнение взялось откуда-то, что заставило томаринца тихо выругаться. С чего ему переживать за этого наглеца? Возомнил себя подходящей парой для Трин? А она? Что нашла в нём?

— Что этот сын Смерти себе позволяет?.. — Яр едва не вышел на дорогу из тени раскидистого дерева, укрывавшего его, когда Рэйвану вздумалось поцеловать девушку. — Кто давал ему права касаться её? Проклятье… Что он делает?

Всё от того, что нет рядом ни матери, ни отца… Трин выросла. Стала привлекательной девушкой.

— Слишком привлекательной…

Глава 19

Дом управляющего наверное был единственным, обнесённым высокой каменной оградой. Все остальные строения не имели таковой, разделённые между собой лишь самой природой. Где ручьём, где аллеей, где простыми цветущими зарослями.

— Дождись меня, — велел Кристиан Виру, когда приглашённый охраной, поднялся на широкое крыльцо дома.

— Да, господин, — воин смотрел ему вслед, пока некромант не скрылся за двустворчатыми дверьми, украшенными искусной резьбой.

Сад перед домом был прекрасен, и притягивал взгляд. Как и неспешно садившееся солнце над кронами шелестевших тёмной листвой деревьев. Стук копыт отвлёк Вира, и он повернулся к внушительному двору, наблюдая за тем, как подъезжал уже знакомый экипаж. Вы только гляньте! Сама недавняя пьяница пожаловала.

Подбежавший слуга подал руку хозяйской дочери, помогая той спуститься со ступеньки. Придерживая платье, Макэль нервным жестом велела мужчине отойти в сторону и не загораживать обзор. Глянула на крыльцо и вполне симпатичное лицо исказилось от презрения.

— Ты! — ткнула она пальцем в Вира, опёршегося на кованые перила. — Кто посмел впустить сюда этого человека?

Макэль зло огляделась во дворе.

— Госпожа, — рискнул заговорить слуга. — Он прибыл со своим господином. Ваш отец ужинает с каэлем Рэйваном. Тем самым, кому мы должны быть благодарны за то, что вы целы и невредимы…

— Что? — округлились глаза Макэль. — Этот сын Смерти — убийца! Отец выжил из ума, приглашая подобного ему в наш дом!

Подметая длинными юбками двор, Макэль решительно двинулась к крыльцу, собираясь обрушить праведный гнев на своего родителя.

— А ты! — поднимаясь по ступенькам, она снова посмотрела на невозмутимого Вира. — Жалкий приспешник. Ты не некромант. Стихийник воздуха, я полагаю. Слаб и никчёмен.

Макэль приблизилась к нему, смерив взглядом с головы до ног.

— Зачем же судить, не проверив? — хмыкнул воин.

Пухлые губы девушки изогнулись в холодной усмешке.

— И какова же величина твоего дара?

— Не уверен, что благородной каэли стоит задавать такие вопросы постороннему мужчине, — широко ухмыльнулся Вир. — Но смею вас заверить, что я очень… одарён.

— Наглец! — пощёчина заалела на небритой щеке воина.

Девица сбежала, прячась в родительском доме, оставляя Вира в одиночестве продолжать любоваться закатом. Он искренне понадеялся, что очередное представление не ожидает его хозяина, и Улхар приструнит дочь. Рэйван сегодня был не в состоянии слушать женские истерики.