Танец огня
Шрифт:
И лишь когда Люцифер ушел, я поняла, что это было счастье. То самое, к которому мы с сыном отношения не имели.
Я проводила Повелителя взглядом до выхода из садов и увидела Дариана — черноволосого приемного сына Архидьяволицы Барбелло. К нему Люцифер относился куда лучше, чем к своему собственному. Меня же этот приемыш основательно бесил с самого момента встречи.
— Иди сюда, — шикнула я слуге, — подслушай, о чем будут говорить!
— Нельзя, госпожа! — он перепуганно глянул на меня, выпучив глаза почти без ресниц.
— Жить хочешь? —
МАКИЛА
Я уже оттирала последние ступеньки, когда они вошли во двор, о чем-то беседуя. Мулцибер и незнакомка — невысокая, похожая на шарик, укутанный в несколько слоев цветастых тканей. Множество браслетов на руках и ногах так звенели, что расслышать их разговор стало возможно, только когда она остановилась около большой каменной чаши с песком. В таких зажигали огонь в праздники.
— Что ж, смотри, коли на слово не веришь, — она откинула на спину кудрявые черные волосы и достала из кармашка пару камешков.
Пара искр от их соприкосновения, и от пропитки песка в воздух тут же взвился оранжевый язык пламени. Женщина сняла с пояса мешочек, бережно достала оттуда щепотку чего-то и медленно посыпала огонь, будто посолила. Ничего не происходило — до тех пор, пока незнакомка не протянула к нему руку.
Пламя обхватило ее запястье, словно кнут, скользнуло дальше, извиваясь между браслетов, погладило плечи и улеглось на шее полыхающим ожерельем — не нанося при этом никакого вреда.
Мулцибер потрясенно смотрел на это чудо, а я и сама не заметила, как подошла ближе, завороженная волшебным действом.
— Нравится? — темные глаза незнакомки, подведенные золотой краской, уставились на меня.
— Даааа, — с трудом смогла выдохнуть я, потому что сердце билось в горле. Рука потянулась к огню, который будто дремал на груди женщины.
— Осторожнее, — предостерегла она, — чужих он обжигает. Хотя, — на ее губах заиграла улыбка, — тебе можно.
— Можно? — рассеянно переспросила я, но ответ уже не интересовал — кончик пальца коснулся пламени, но боли не последовало. Кожу лишь приятно защипало и окутало теплом.
Обвив ладонь, оранжевое чудо переползло в мою руку и свернулось невесомым клубочком, слегка колеблясь, будто вздыхая в полусне. Мулцибер тоже потянулся к нему, но женщина резко перехватила его руку и отвела в сторону.
— Нельзя тебе, ты из Отступников! Велено вам было Отцом в геенну огненную, что под миром этим бурлит, ступать. Но ослушались вы его, и теперь она идет по вашим следам, дабы исполнилось предначертанное.
— Так этот порошок?.. — демон ахнул.
— Да, лава геенская, что из недр поднялась, иссушая этот мир. Из каждой поры в стонущей матери-земле сочится она, ползет тонкой струйкой по песку, чтобы Отступников найти и покарать. Засыхает в итоге, ветром в пыль обращается, в воздух поднимается. И все больше ее становится, все больше! Недолго вам осталось, предавшим Отца! Наказание скоро настигнет каждого!
Широко раскрыв глаза, Мулцибер смотрел на нее. Никогда не видела его таким бледным,
— Так будешь брать, демон? — как ни в чем ни бывало, спросила женщина, поболтав в воздухе мешочком.
— Да. — Словно через силу выдавил он и протянул ей кошель с самоцветами.
— С тобой приятно иметь дело, — она усмехнулась, сунув добычу в карман. — Еще потребуется, знаешь, где меня искать. До скорой встречи, детка. — Подведенные золотой краской глаза остановились на моем лице. — Мое почтение тебе, Регентша.
Ничего не понимая, я пересадила огненный клубочек в чашу с песком и вернулась к натиранию ступеней. Едва работа была закончена, появился Агор и, конечно же, не упустил случая мне подгадить.
— Ой, неловкий какой! — ухмыляясь, вскрикнул он, вовсе не нечаянно прокинув ведерко с протиркой на блестящие ступени.
Вязкая жижа потекла вниз, уничтожая результат моего труда и гарантируя долгую кропотливую работу по соскребанию ее обратно. И как можно скорее, а то застынет и ничем эти уродливые подтеки будет не убрать.
Я ни слова не сказала мерзавцу, бросилась убирать. Вспомнились слова Мары. Когда-то она рассказывала мне о том, как бултыхает пальцем, предварительно засунутым в задницу, в кубке Фафниры, когда та совсем уж достанет. Мне было очень стыдно, но недавно я тот же трюк провернула с Агором и его вином. И мне понравилось!
На моих губах появилась улыбка. В следующий раз не удержусь и вообще ему в еду дерьма подмешаю! А что? Заслужил!
— Макила!
Я подняла голову и увидела Мулцибера.
— Брось все и иди за мной.
— Но как же, господин? Ведь застынет и…
— Забудь об этом! Следуй за мной!
МУЛЦИБЕР
Ровена вошла в зал и, как и следовало ожидать, тут же ощетинилась, увидев среди танцовщиц Макилу.
— Что она здесь делает?!
— Ждет начала репетиции, как и все, — я усмехнулся. — Тебя вот дождаться не можем.
— Я все расскажу Фафнире! — сжав кулачки, дочь пустила в ход давно проверенные и, надо признать, действенные угрозы.
— Боюсь, ей сейчас немного не до этого. Так что нажалуешься, когда твоя обожаемая подруга будет чуточку посвободнее. Начинаем репетицию! Помните, что предстоит выступление во дворце, на празднике в честь первых рожек Мефистофеля, вы должны показать лучшее, на что способны!
В центр зала установили большую каменную чашу с песком. Того самого, с пропиткой и щепоткой геенны — у меня до сих пор болели пальцы, которыми его трогал. Огонь занялся с первой искры. Покачиваясь, он лизал пальцы танцовщиц, которые, повизгивая, протягивали к нему руки, но к Ровене идти отказывался категорически.
Мы потратили так много времени, дабы «переубедить» эту коварную субстанцию, что Ровена вновь припугнула меня Фафнирой.
— Не старайся, дочь, — я рассмеялся, — ее идея подобного танца как раз весьма впечатлила, так что закрой рот и старайся лучше.