Танец под золотой вуалью
Шрифт:
– Откуда тебе знать, хотят ли они? Может, вовсе и не склонные… - случайно взглядом с ним встретилась я, и тут же испугано отвернулась, отступив на шаг.
– А не склонных склоняю, а потом уже гипнотизирую. – Сольджун сделал неопределенный взмах рукой, как бы отстраняясь от поднятой мною темы. – Не хочешь кофе? А-то какой-то я негостеприимный.
– Нет, спасибо, а то, чего доброго, не успею заметить, как буду пить его в постели.
– Не самый плохой вариант. Я делаю очень вкусный и горячий кофе. – повел бровью Сольджун, возвращаясь ко мне и наступая на меня. Я уперлась спиной
– Как ты мог догадаться, я предпочитаю его в приготовлении Джело. – выставила я руку вперед. – Поэтому, пожалуйста, не надо ставить на мне эксперименты, потому что добровольно к тебе я склонности точно не имею.
– Ладно… - парень отодвинулся. – Значит, Джело? У вас всё серьёзно?
– Я не знаю! – выдохнув, мне не стало легче в груди. Всё ещё ощущалась тяжесть нерешенной проблемы. – Для этого мне нужно с ним увидеться. Где я могу его найти сейчас? Куда они направились?
– Я не могу тебе этого сказать. – отвернувшись, Сольджун отошел к окну и уставился в него. Азарт соблазнения меня был потерян из-за того, что я ясно дала понять об отдаче себя его другу.
– Вечно вы ничего не говорите! Хорошо, я позвоню Чонопу. – он покосился на меня через плечо выжидающе. Будто заранее знал исход дела. Мой напарник не поднимал трубку, как долго я ни держала. Сольджун ухмыльнулся.
– Ну как?
– Куда они провалились? Не мог бы ты дать мне номер Джело?
– Как это не предусмотрительно - спать с парнем, даже не поинтересовавшись его телефоном, - без желания обидеть или оскорбить, съязвил молодой человек и покачал головой. – Извини, но только он сам, если захочет, тебе его даст.
– Вы не банда, а взвод шпионов каких-то! – занервничала я, сдерживаясь, чтобы не притоптывать. – А Бан Ёнгук? Его номер телефона ты мне тоже, конечно же, не дашь? Так и знала… что ж, тогда я поеду к нему домой и поговорю лицом к лицу, какую роль он во всем этом играет! Не сомневаюсь, это он втягивает Джело во всё самое плохое!
– Они не к нему домой поехали, не телепайся по Сеулу напрасно. – зевнул Сольджун, теряя интерес к разговору. Укол женского самолюбия пронзил от того, что я перестала интриговать этого жулика, а, не имея никаких желанных для него наград, мне нечем было и козырять, чтобы что-то из него вытрясти.
– Я могу подождать его там. С Чонопом я поговорю завтра на работе, а этот тип у меня тоже получит! Где он живет? – «золотой» уже почти открыл рот, но я подняла ладонь. – Это не конфиденциальная для меня информация. Как полицейский, я могу вернуться в участок и там найти его адрес, так что ты мог бы быть так любезен и сэкономить мне время. Это не разоблачение секрета.
Согласившись с моей аргументацией, он проявил галантность и исполнил мою просьбу. Записав район, улицу и номер дома, я не стала больше задерживаться и, попрощавшись, покинула Сольджуна. Посмотрев на часы, я убедилась, что провела в его квартире именно столько времени, сколько мне и показалось, и вряд ли что-то осталось вне моей памяти. Хотя он напоследок так посмотрел на меня, словно я, выпрыгнув из бочки со льдом, собиралась прыгнуть в бочку с кипятком. Но, по мне, опаснее, чем в его присутствии, вряд ли где-то могло быть.
Обиталище Ёнгука находилось в Апкучжоне**, и я добралась туда не меньше, чем за полчаса, с одной пересадкой на метро. Сюда в основном приезжают на дорогих машинах бизнес-класса, и я невольно чувствовала себя неуместно на своих двоих. Как бы я ни была равнодушна к денежным выгодам, блеску и роскоши, всё-таки оказываясь рядом с этим всем, старалась не представлять себя со стороны, такую простую, никчемную и бедную, по сравнению с доходами жителей подобных фешенебельных кварталов. Можно было понять Джело, который, наверное, не раз оказываясь где-то поблизости, желал бы достигнуть такого же уровня, таких же высот. А кто бы, хоть на миг, хоть мимолетно, не желал? Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом. И я бы, присоединись к «золотым», встань на их сторону, с большей легкостью обогатилась и зажила лучшей жизнью, если не брать в расчет опасность и вечную угрозу поимки и ареста. Но это вечный вопрос между меркантильностью и чистотой совести. Почему-то принято считать, что выбирающий последнее – дурак, потому что умный всегда выберет благополучие. Да, но какой ценой? Нет, я была не согласна, что если ты обрекаешь себя на серое и среднестатистическое существование, то ты глуп и неразумен. Сохранить внутри себя добросовестность, искренность и правильность поступков стоит не дешевле, чем товары во всех этих бутиках, фирменных магазинах и известных салонах. Просто кому-то нужно наглядно видеть, что он приобретает и держать это в руках. А кто-то способен чувствовать это внутри. Зато чувствовать то, чего никогда не испытать толстосумам и олигархам. И кто после этого нищий?
В этих абстрактных и отвлекающих размышлениях я дошла до нужных вертящихся дверей, за которыми открылся холл с консьержем. Не любила я их, но у меня с собой была объяснительная на все случаи жизни – удостоверение полицейского.
– Добрый вечер, я к Бан Ёнгуку. – улыбнулась я как можно более располагающе, но вышло официозно, я уверена.
– Его нет. – таким же светским тоном сообщил мне мужчина.
– А можно его подождать? – я достала документы и осторожно поднесла их под пристальный взгляд служащего. Но на него это не произвело никакого впечатления. Такое ощущение, что ему тут ежедневно приходилось пропускать принцессу Монако, императора Японии, ваххабитов Аль-Каиды, гномов с Белоснежкой, смурфиков и тут вдруг какой-то коп.
– Минуточку. – не снимая с губ улыбки, он набрал номер домофона на своём посту и приложил трубку к уху. – Госпожа Херин, тут к господину Ёнгуку из полиции. Хотят подождать. Хорошо.
Я запоздало сообразила, что он может жить не один и захотела ретироваться, но было поздно.
– Пожалуйста, проходите. Девятый этаж. – провел в ту сторону рукой мужчина и тут же сел, погружаясь в какое-то своё занятие вроде чтения за администраторской стойкой. С моего ракурса видно не было, может кроссворды разгадывал.
Выдохнув, я деловым шагом дошла до красиво обрамленного в золотистую резную раму лифта и, дождавшись его, нехотя в него ступила. И как я буду объяснять кому бы то ни было кроме самого Ёнгука, для чего я явилась? Не хватало ещё с его семьёй встречаться. Я слышала, что его отец – главный прокурор, та ещё сволочь, в которую пошел сын. Коррумпированный взяточник, жестокий и беспринципный, совершающий сделки с любой преступностью, если за это хорошо заплатят. А если я тут встречу его? Поймет, что я лезу в личные дела его сына и, чего доброго, выпрут меня из органов, не успею даже понять, каким образом это произошло. Набрав воздуха, как аквалангист, я вышла в аккуратный коридор с морскими пейзажами Чеджу, висящими слева и справа. В конце была открыта дверь и из неё на меня смотрела девушка. Бросив взгляд на нумерацию, я поняла, что туда мне и надо.