Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом (Другой перевод)

Мартин Джордж Р.Р.

— Я не мертвец, — вспыхнул мальчик.

— Как же так? Мой лорд-отец завернул тебя в красный плащ и положил рядом с сестрой у подножия Железного Трона, в дар новому королю. Те, у кого хватало духу откинуть плащ, видели, что у тебя полголовы снесено.

— Твой… — попятился парень.

— Отец, да. Тайвин из дома Ланнистеров. Ты, возможно, слышал о нем.

— Ланнистер? Твой отец…

— Его уже нет. Погиб от моей руки. Если вашему высочеству угодно по-прежнему именовать меня Хугором или Йолло, пусть будет так, но рожден я Тирионом из дома Ланнистеров,

законным сыном Тайвина и Джоанны. Обоих своих родителей я убил, хотя и не сразу. Вам скажут, что я цареубийца, отцеубийца и лжец, что в общем-то верно, но кто здесь не лжец? Взять хоть вашего мнимого батюшку. Благодарите богов, что Варис-Паук тоже участвует в заговоре — его Грифф ни на миг бы не одурачил, как не провел и меня. Не лорд, не рыцарь… а я не карлик. То, что нам говорят, не обязательно правда. Кто воспитал бы маленького принца лучше, чем близкий друг Рейегара Джон Коннингтон, в свое время лорд Гриффин-Руста и королевский десница?

— Замолчи, — вымолвил Грифф.

Из воды с левого борта высунулись два каменных пальца. Сколько же их здесь? Тирион содрогнулся от сбежавшей по спине струйки пота. Горести проплывали мимо: рухнувший шпиль, обезглавленный торс героя, вырванное из земли дерево, чьи корни проросли сквозь окна и крышу дома. Почему это кажется Тириону таким знакомым?

Беломраморная лестница выросла впереди и оборвалась в десяти футах над лодкой. Нет. Быть не может.

— Свет впереди, — дрожащим голосом сообщила Лемора.

— «Зимородок» или другая лодка, — сказал Грифф и снова обнажил меч.

Остальные молчали. Парус не поднимали со времени входа в Горести — только течение несло вперед лодку. Утка и даже Яндри стояли праздно с шестами в руках. Рядом со слабым огоньком загорелся другой… и третий.

— Мост Мечты, — сказал Тирион.

— Невероятно, — выдохнул Хелдон. — Мы оставили его позади, а реки текут в одну сторону.

— Отец Ройн течет, как он хочет, — произнес Яндри.

— Да спасут нас Семеро, — пролепетала Лемора.

На мосту поднялся вой. Несколько каменных людей указывали на лодку.

— Хелдон, уведи принца вниз, — скомандовал Грифф.

Он опоздал: течение неотвратимо влекло их к мосту. Яндри уперся шестом в опору. Толчок бросил лодку вбок, на завесу из серого мха. Его щупальца прошлись по лицу Тириона ласково, как шлюхины пальцы. Сзади раздался грохот, и палуба накренилась так, что карлик едва устоял.

На крышу надстройки спрыгнул каменный человек, такой тяжелый, что лодка заколебалась. Он выкрикнул что-то на языке, неведомом Тириону, за ним последовал другой, прыгнувший на корму. Палуба треснула, у Изиллы вырвался крик.

Утка, стоявший к ней ближе всех, не стал хвататься за меч, а огрел каменного шестом и спихнул в реку, где тот сразу пошел ко дну.

Грифф, как только другой слез на палубу, стал теснить его назад с мечом в правой руке и факелом в левой. Лодку затянуло под мост, тени плясали на мшистых стенах. На корме каменного ждал Утка с шестом, а Хелдон ткнул в чужака своим факелом, поневоле вернув его к Гриффу. Меч наемника высек искру из шелушащейся

серой плоти, отрубленная рука упала на палубу. Грифф пинком послал ее за борт, Утка и Яндри с шестами пришли на подмогу, и втроем они сбросили врага в черные воды Ройна.

«Робкая дева» вышла из-под моста.

— Все, что ли? — спросил Утка. — Сколько их спрыгнуло?

— Двое, — поеживаясь, сказал Тирион.

— Трое! — крикнул ему Хелдон. — Сзади, смотри!

Тирион повернулся и увидел его.

В прыжке каменный сломал себе ногу — кость торчала из полусгнивших штанов. Это не мешало ему надвигаться прямо на молодого Гриффа. Серые пальцы с разбитыми в кровь костяшками шарили в воздухе. Мальчик замер в ужасе, словно тоже окаменел. Он держался за рукоять меча, даже не пытаясь вынуть клинок из ножен.

Тирион дал парню подсечку, перепрыгнул через него и сунул факел каменному в лицо. Тот, волоча поврежденную ногу, отмахивался серыми руками от пламени. Карлик не отступал, тыча факелом прямо в глаза. Еще три шага… еще два… Они были на самом краю, когда каменный выхватил факел у Тириона. «А, чтоб тебе!»

Факел полетел в воду, каменный взвыл. Родом он был с Летних островов: не окаменевшие пока области его кожи чернели, как ночь. Боли в потрескавшихся от факела пальцах он, похоже, не чувствовал. Маленькая, но милость: серая хворь не болезненна, хотя и смертельна.

— Не подходи! — крикнул кто-то.

— Спасайте принца! — воззвал другой.

Руки каменного человека нашаривали врага.

Тирион саданул плечом ему в грудь, точно в стену — но стена эта зиждилась на шаткой опоре. Каменный опрокинулся в реку, успев схватить Тириона, и отец Ройн поглотил обоих.

Холод зажал карлика словно тисками. Одна каменная рука шарила по лицу, другая тянула вглубь. Тирион захлебывался, бил ногами, пытался вырваться, но каменные пальцы не отпускали. Последний воздух пузырями уходил изо рта.

Ну что ж, бывает смерть и похуже. Если по правде, он утонул уже давно, в Королевской Гавани. Это его дух, маленький мстительный призрак, задушил Шаю и послал стрелу в кишки великому лорду Тайвину. Кто оплачет существо, которым он стал? «После смерти буду являться в Семи Королевствах, — решил Тирион, уходя все глубже. — Не любили меня живого — будут бояться мертвого».

Он открыл рот, чтобы проклясть их всех. Черная вода наполнила легкие, и тьма сомкнулась вокруг.

Давос

— Его милость сейчас тебя примет, контрабандист. — Накладки с чернью на серебряных доспехах рыцаря долженствовали изображать пышные водоросли. Шлем на сгибе руки был сделан в виде головы морского царя с перламутровой короной и торчащей бородой из нефрита и темного янтаря. Борода самого рыцаря была седой, как зимнее море.

— Могу я узнать ваше имя, сир? — спросил Давос.

— Сир Марлон Мандерли. — На голову выше Давоса, на три стоуна тяжелее, с грифельно-серыми глазами и крайне надменный. — Имею честь быть кузеном лорда Вимана и командиром его гарнизона. Следуй за мной.