Танец с граблями

Южина Маргарита

– Что ты говоришь?! – вскинулся Русков. – Ты бредишь?!

– Теперь нет. Я и тогда не бредила, но мне просто в голову не могло прийти, что ты о нем говорил.

– Дашенька, – вдруг мягко проговорил Русков. – Ты еще немного потерпи, а потом, в восемь утра, мы к Игнатию Романовичу съездим, он же хороший психолог, тебе он нравился…

– Ну хватит, Антон Петрович, сколько уже можно ваньку ломать? – прервал его Кауров.

– Я не собираюсь с вами разговаривать! А тем более участвовать в ваших бреднях!

– Ну хорошо, тогда я сам расскажу. Кира, послушай внимательно, а то ты все время считала, что я ни на что не годен, – усмехнулся Кауров и стал рассказывать.

Рускову остался сын

от Чесноковой вовсе не потому, что тот был страстно любящим отцом, а потому, что певунье годовалое дитя и вовсе не было нужно – надо было устраивать карьеру. Антон Петрович страшно негодовал, он даже собирался написать в прессу, однако скоро выяснилось, что Чеснокова платит мальчишке очень приличные алименты. Уж неизвестно, сколько она зарабатывала, вероятно, все шло в дело, включая тело, но скандал ей был не нужен, и дамочка просто осыпала сына деньгами… Это все меняло. Русков, который тихо отсиживался где-то в инженерном бюро за символическую плату, мигом сообразил, что на такие алименты не только сын, но и он сам сможет жить безбедно. Дима остался у отца. Дальше карьера певицы резко взлетела в гору, и денег стало еще больше. Это неправда, что Чеснокова умерла от передозировки: у нее были какие-то женские проблемы, но такое ведь неприлично расписывать малолетним фанатам, а тут и акцию против наркотиков устроили, короче, даже из смерти Чесноковой рекламу соорудили. А деньги на наркоту она не тратила, все они уходили сыну, а ее окружение не могло понять, куда исчезают тысячи долларов, почему артистке не хватает даже на приличный концертный костюм, откуда долги? Русков свои капиталы не афишировал. Он благополучно женился на Дарье, и та стала прилежной матерью для его сына. Правда, очень скоро их роли поменялись – Дашенька удачно устроилась на работу и стала получать приличную зарплату. Русков и вовсе осел дома, прикрываясь ребенком. Все текло плавно, пока не умерла Чеснокова. Деньги поступать перестали. И тогда Русков запаниковал. Ему были срочно нужны деньги, а ручеек иссяк.

– Подождите, Игорь, – прервала Каурова Дарья. – Вы все время говорите – деньги, деньги, но он же получал раньше, вы говорите, большие суммы, а тратить было некуда, мы же ничего особенно дорогого не покупали, и все, что у нас есть, куплено на мои, заработанные.

– Вы просто не знаете: ваш муж – азартный игрок. В казино «Копейка», а оно у нас самое видное, вашего мужа знают, как облупленного.

Русков зарвался – он сел играть с очень серьезными людьми, проигрался, и его поставили на счетчик. Проценты капали каждый день, а денег уже не было. И тогда он вспомнил, как на поминках Чесноковой родная сестра умершей – Катя – со слезами просила отдать Диму ей. Неизвестно, почему он тогда не отдал… Русков, почему?

– Да потому что Димку увезла Дарья, – хмуро сообщил тот.

– Да, было такое, – припомнила Дарья.

– Ага, тогда не отдал, но из головы эту просьбу не выбросил. И вот потом, когда приперло с деньгами, он решил продать мальчишку родной тетке, деньги у той водились, – продолжал Кауров.

– Еще бы, она же в Америке живет, что ей какие-то баксы! – презрительно фыркнул Русков.

– Однако продавать ребенка сам он не отважился, совестно и боязно, и он решил по-другому. Решил устроить похищение мальчишки. Пообещал Суслину большие деньги, и тот спер Димку.

– Правильно, поэтому мальчик и пошел к нему, он знал Суслина, к чужому бы Димка не подошел, – догадалась Кира.

– Конечно. Дальше было задумано так – Суслин звонит тетке в Америку и предлагает забрать Димку, но за определенную плату. Мы тоже звонили в Америку, и эта женщина нам рассказала про торговлю. Только с торговлей происходит облом – тетка не соглашается. Она говорит, что у нее своих двое, а Дима живет в достатке, короче, тетушка после похорон отошла и успокоилась, мальчишка ей был не особенно нужен, вот она от племянника и отказалась. Русков в панике – куда теперь девать мальчишку?

С его похищением они поторопились, но иначе было нельзя – а если бы мальчик был еще дома и тетушка позвонила домой? Короче, Русков наделал кучу ошибок.

– Когда каждый день ждешь, что из тебя жилы тянуть будут за долги, тогда и не такое сделаешь, – рыкнул Русков.

– Подождите, так это выходит, что… он сам у себя выкрал сына. Чтобы его тетке за границу послать, так что ли? – недоумевала Кира. – Но ведь тетка могла позвонить, узнать подробности, он что, не боялся?

– А чего бояться? – вдруг ожила Дарья. – Тетка Димкина, сестра бывшей жены Антона, никогда со мной не разговаривала, принципиально. Она позвонила ему, это я сама слышала, а уж что он ей там наговорил… Успокоил, как ему выгодно, так надо думать.

– Конечно. Но тетка взять племянника не согласилась, и куда теперь было девать пацана? Лучше всего было – отпустить… Русков, почему ты не отпустил сына? Он бы пришел сам и все на этом бы закончилось, почему? – спросил Кауров.

– Потому что Димка видел меня, я приезжал к нему после того, как его «похитили», и обещал отвезти его к тетке. Димка мог рассказать, кто его похищал.

– Понятно, проще было убить. И ты, Русков, велишь Суслину мальчишку грохнуть, так?

Русков отвернулся к окну.

– Значит, так, – подтвердил Кауров. – Но, я так понимаю, Суслин тоже не хотел на себя грех брать. А может, решил потом тебя шантажировать, или той же Дарье продать мальчонку, не знаю. Как бы то ни было, он находит Тополевского и плетет ему басню про родителей и пересадку органов. Тополевский, ты меня извини, я был у тебя дома в твое отсутствие, и жена, и дочь отзываются о тебе, как о трепетном отце. Вероятно, это знал и Суслин. Димку увозят, а Суслин приходит и докладывает о сделанном – то бишь об «убийстве» Димы. Русков вроде бы успокаивается, но Суслин-то денег не получил, и начинает их требовать. А где их взять? Тогда Русков приходит к нему и объясняет, что придется немного подождать, но тот ждать не собирается, деньги ему тоже нужны. Завязывается драка, и Русков убивает подельника.

– Он первый начал! – не выдержал Русков. – Он несколько раз пырнул меня ножом! Я только защищался.

– Это надо было в милиции рассказать. А не меня подставлять. Я-то приперся как раз в самое время. Что там было-то? – спросил Кауров.

Русков смотрел в окно.

– Надо думать, Антон Петрович и сам не ожидал от себя такого, испугался, конечно, принялся следы заметать, а того и не знал, что мы с Суслиным встретиться договорились.

– Не знал! – фыркнул Русков. – Да это я тебя по телефону и вызвал! Вовка Суслин и знать не знал, что ты на свете есть, а тем более – номер твоего сотового! Это я из Дашиной визитницы записку спер. А потом позвонил, только чуть голос изменил. Ты же с этой Кирой полоумной от нашего дома не отходил! Ты даже пронюхал про Суслина! Я тебе его имени не называл, это Дарья разоткровенничалась! А уж когда я Вовку грохнул, решил и тебя определить в камеру, чтобы под ногами не путался. Ты пришел, я по голове тебя тюкнул, и вышло, как по писаному.

– Ну ясно, а сам в это время побежал домой – раны зализывать да «Скорую» вызывать? Однако кредиторы и там доставали, да? Кстати, этот мужик, который к тебе в окно лез, он из тех, кому ты задолжал, так я понимаю? Так! Поэтому ты и рискнул прибежать домой, схватил деньги, знал, что Дарья все на воров спишет. А у тебя в это время алиби было железобетонное. Я вот только не пойму, как ты Олесю Носову вычслил?

– Да никак! Этот дурень ей все выложил, – кивнул Русков на Тополевского. – А уж дальше она и сама допетрила. Ну, ясное дело, ко мне позвонила, знала меня, мы ведь частенько с Вовкой в последнее время встречались, она меня пару раз с ним видела, ну и надумала, а потом похвастаться хотела умишком, в трубку орала – я, мол, тебя за Вовочку, за мальчишку… Короче, опасной стала, не идти же из-за нее на нары?!