Танец теней
Шрифт:
— Тысяча проклятий! — воскликнул Тристан, принявшись снова нервно ходить взад и вперед по комнате. Затем, резко остановившись, он высказал Кэшу несколько предложений в плане самых неотложных действий. Джо тут же побежал звонить. Джо еще отсутствовал, когда на пороге появились обе дамы, но Джо подоспел вслед за ними как раз вовремя, чтобы не дать Тристану высказаться по поводу удручающих женских особенностей. Волосы женщин были безупречно причесаны, а губы сверкали безупречным слоем помады.
— Вы просто неотразимы, — заявил Тристан Аманде. — Кстати, вы наверное чувствуете себя гораздо увереннее, когда накраситесь?
— Да… Благодарю вас, — ответила
— Глубоко сожалею, что пришлось подвергнуть вас такому тяжелому испытанию, — продолжал Тристан таким мягким голосом, что Аманда от неожиданности раскрыла рот. Первое негативное впечатление от этого человека, так бесцеремонно втолкнувшего ее в мертвецкую, слегка рассеялось. Тогда же ей показалось, что наблюдать за ее страданием и ужасом доставляло ему удовольствие. Теперь же его неожиданные знаки внимания вызвали у нее чувство смущения, но едва она немного расслабилась, как следующие его слова заставили ее снова напрячься.
— У вас с собой ключи от квартиры мисс Фаррел?
— Да, конечно, у меня вся связка, — сердце ее учащенно забилось. «О Боже, ну пожалуйста», — молила она, — не дай ему сказать, что он согласился с предложением Ронды, пусть он этого не сделает".
— Буду вам очень признателен, если вы мне их дадите, это избавит нас от необходимости взламывать дверь, — сказал он с беспощадной прямотой. — Ваше опознание здорово продвинуло дело вперед, но, боюсь, теперь нам придется задать вам и мисс Смит целую кучу вопросов.
— Да, но…
— Полагаю, разговор лучше продолжить у вас дома. Там вы будете себя чувствовать гораздо свободнее, чем в полицейском управлении.
Тристан искренне старался, чтобы его слова звучали как можно мягче, тем самым он надеялся компенсировать моральный ущерб, нанесенный Аманде во время опознания, и все же он то и дело чувствовал, что в его голосе звучат безапелляционные ноты. Но, тысяча чертей, он в самом деле считает, что и она и мисс Смит будут чувствовать себя более раскованно у себя дома, и все же он без колебаний отправит их в полицейское управление, если они начнут упираться. В конце концов, он выполняет свою работу, и чем быстрее она будет сделана, тем лучше.
Аманда недобро взглянула в непроницаемые серые глаза Маклофлина и из последних сил удержалась, чтобы не расплакаться. Наверное, это самый плохой день в ее жизни, худший с тех пор, как Тедди… Да, ужасно тяжелый день, и кажется, он никогда не кончится. Голова раскалывается, желудок сжимается и ноет так, будто он никогда уже не сможет вновь принимать пищу. Будь оно все проклято! Она чувствовала себя потрясенной, измученной, загнанной в угол. С безнадежной улыбкой Аманда отогнала мысль о том, что, вернувшись домой, неплохо бы залезть в горячую, наполненную пеной ванну. Взглянув опять на лейтенанта, она испытала чувство, близкое к ненависти. Он совсем не раскаивается в том, что благодаря ему она пережила столько ужасных минут, наоборот, он очень доволен собой. Быть может, у нее совсем расшатались нервы, но ей кажется, что ему доставляет удовольствие мучить ее.
Окинув Маклофлина взглядом полным неприязни, она затем все же сказала ему как раз то, что он и рассчитывал услышать, а именно: она вместе с подругой предпочитает дать показания в своем собственном доме.
Глава 2
Когда они подъехали к дому, Тристан испытал чувство удивления. Впечатление, которое производила на него Аманда, ее неожиданно изысканный облик заставили его предположить, что он увидит что-то очень современное, может быть, очень холодное и элегантное, но уж никак не это расползшееся, кремового цвета, с разновысокими крышами сооружение, поставленное прямо в середине жилого квартала, в котором проживает верхушка среднего класса.
Это был большой неуклюжий старый дом, состоявший как бы из трех частей-квартир, каждая из которых располагалась на своем ярусе, и все вместе они размещались на украшенной папоротником и цветами каменной площадке. Темно-синие ставни и рамы плюс окрашенная в синий и кофейный цвета деревянная обшивка, которая заполняла широкие пролеты между маленькими застекленными окошками, — все это придавало дому опрятный и даже уютный вид. После пристального изучения Тристан обнаружил две двери кофейного цвета, выходящие в небольшой огражденный дворик, и ведущие в две разные половины этого дома. Рядом с дверями на стене висел до блеска отполированный металлический почтовый ящик с выгравированными на нем затейливым курсивом адресом и буквами «А», "В" и «С», которые обозначали квартиры. Третьей двери не было видно, однако Тристан пришел к выводу, что она должна выходить на площадку вверху короткого лестничного пролета, широкие кирпичные ступени которого вели на средний ярус здания.
Каждая часть дома внешне отличалась от двух других. Та, что была расположена на верхнем ярусе, имела деревянный настил над каменной кладкой; нижняя часть дома выделялась упиравшимся в землю портиком, тонкие колонны которого казались слишком хрупкими для того, чтобы поддерживать верхнюю часть дома. Отличительным признаком третьей квартиры были французского типа застекленные двери, которые выходили на маленький деревянный балкон.
Дворик, окруженный низкой островерхой изгородью поверх каменной ограды, создавал полную иллюзию уединения. Узкая, мощенная кирпичом дорожка шла вдоль ограды и заканчивалась на другой стороне дома ступенями, ведущими во дворик; но Аманда повела их налево, туда, где дорожка упиралась в лестницу, ведущую к квартире, дверь которой не была видна с улицы. Пока они поднимались по ступенькам, Тристан с гораздо большим любопытством, чем он хотел выказать, разглядывал внутренний дворик. Он отметил, что двор ухоженный, хотя и не слишком — цветы и папоротники вдоль ограды сильно разрослись.
Открыв дверь своей квартиры и пропустив гостей внутрь, Аманда тяжело вздохнула. Ей не нравилась перспектива вторжения посторонних людей в ее личные владения, но она отдавала себе отчет в том, что бессильна этого избежать. Боже правый, сделай так, чтобы они поскорее задали свои вопросы и ушли. И все же она еще не оставила слабой надежды на то, что вечером можно будет надолго забраться в горячую ванну и наконец избавиться от этой пробирающей до костей дрожи, которая, как ей казалось сейчас, преследует ее уже бесконечно долго.
В квартире было темно. Ронда, войдя первой, прошла вглубь с такой уверенностью, которая показывала, что она чувствует себя здесь, как у себя дома, и включила лампу в гостиной. Лампа стояла на мраморном столике между двумя креслами, обитыми серым вельветом. Ронда плюхнулась в одно из них и экспансивно махнула рукой двум полицейским, приглашая их сесть на оставшийся стул или на стоящий рядом обитый сереньким мебельным ситцем диван. Наконец, двое мужчин разместились, и Ронда предложила им прохладительные напитки. Аманда, решительно не обращая внимания ни на что вокруг происходящее, проследовала в ванную комнату, где у нее хранился аспирин.