Танец теней
Шрифт:
«Хорошо уже то, — размышляла она, — что я могу танцевать. Я всегда должна танцевать. Даже после Тедди…»
Танец для Аманды был самым главным делом жизни: ее страстью и ее убежищем. Она взяла свой первый урок танца в семь лет и тут же влюбилась в волшебный, дивный мир движений. В среде, к которой она принадлежала по рождению игра на фортепьяно, искусство танца и рисования считались неотъемлемыми атрибутами воспитания. Так же, как и ее сестры, Аманда занималась и музыкой, и танцами, и рисованием. Уроки были направлены на то, чтобы достигшая брачного возраста юная леди была молчаливо понимающей.
Но в отличие от
Ее родители, увы, не были сердечными, искренними людьми. Отец — инвестиционный брокер — много часов проводил на фирме, а мать была членом многочисленных общественных комитетов. Их взаимоотношения со стороны казались вполне цивилизованными. Однако на самом деле в них не было ни тепла, ни любви, ни привязанности друг к Другу.
Когда Аманда была еще маленькой, она часто слышала разговоры родителей о необходимости развода. Она видела, что родители многих ее одноклассников пошли по этому пути, вторично создав семью.
Но ее мать и отец так и не решились на этот шаг, так и продолжали мучить друг друга. Развод сулил обоим массу неудобств: алименты, необходимость содержания раздельных апартаментов, моральное осуждение добропорядочных знакомых. Неблагоразумно!
Со временем Роберт и Элен Чарльз пришли к выводу, что совсем не обязательно любить партнера, чтобы выдерживать брак. Главное — сохранять благопристойность, благоразумие, главное — чтобы их союз для окружающих выглядел идеальным.
«Во всем соблюдать благоразумие!» — вот жизненный девиз родителей Аманды. Очень немногие люди на свете знали, что происходит за дверями дома Чарльзов.
Аманда взглянула на себя в зеркало и тяжело вздохнула. Боже мой! Мама и папа всегда старались казаться солидными и благопристойными. На самом деле абсолютное лицемерие и ханжество насквозь пронизывали семейные взаимоотношения: формальная заботливость, ледяной бесстрастный тон в общении друг с другом. Все было очень цивилизованно… и убийственно для всех членов семьи. Реальная ситуация была не важна, куда важнее было создавать иллюзию семейного благополучия.
Какая мука была для Аманды с детских лет жить в атмосфере лицемерия и фальши! Всю свою юность она провела в постоянной борьбе с родителями, отстаивая независимость собственной личности. Аманда прекрасно понимала, что две ее старшие сестры стали совершенными неврастеничками, что почтенная традиция дома Чарльзов требовала необходимости это благоразумно скрывать.
Аманду скорее всего ждала судьба ее старших сестер, в конце концов смирившихся с фальшивой атмосферой их дома. Но ее спасла любовь к танцу. И еще ее отношения с третьей сестрой — Тедди.
Тедди… Теодора Мария. Импульсивная, яркая и красивая, она вечно отравляла существование родителям и согревала сердце Аманды. Тедди всем своим поведением опровергала жизненные принципы родителей, упорно выстраивая свою жизнь так, как ей подсказывало сердце. Ей было совершенно безразлично, что о ней подумают другие. Она была шумной и веселой. Ее громкий смех, экстравагантные наряды, разношерстная компания ее друзей постоянно являлись причиной головной боли матери и еле сдерживаемой ярости отца.
Аманда боготворила Тедди. Они были между собой полные противоположности, и по этой причине у них, казалось бы, не могло быть общих интересов. Аманда порой испытывала дискомфорт от непристойных шуток Тедди. Но в то же время Тедди была удивительно сердечной и великодушной. В доме, где явно недоставало душевного тепла, Тедди была как яркий согревающий огонь в холодную зимнюю ночь. Те редкие минуты, когда Тедди уделяла ей внимание, Аманда ценила больше всего на свете. Тедди часто экспериментировала с внешностью Аманды, возилась с ее волосами, укладывая их в самые разнообразные формы. Такие игры у них назывались «Приготовление в Голливуд». Правда, после таких экспериментов Аманда плакала в своей спальне. Но главное не в этом. Для обеих важнее всего был духовный контакт, возникавший в эти часы…
Удивительно, но Тедди способствовала интеллектуальному развитию Аманды. Несмотря на свою эмоциональную импульсивность, она имела цепкий ум, и любила обсуждать все затронувшие ее события, случившиеся в тот или иной момент, пытаясь во всем логически разобраться. Она могла быть легкомысленной и фривольной, но в уме ей нельзя было отказать. Так что Аманда вынуждена была почти всегда соглашаться с ее мнениями и выводами.
Итак, она вполне могла задохнуться в этом домашнем мавзолее приличий, но этого, к счастью, не произошло. Дисциплина многолетних занятий танцем и влияние сестры способствовали тому, что Аманда научилась во всем вырабатывать собственное мнение. Родители считали, что она угрюма и строптива и настаивали, чтобы она жила их жизнью. Они преследовали ее своими наставлениями. А поскольку она от природы была очень мягкой и ее метод самозащиты принципиально отличался от методов Тедди, очень долго мать с отцом думали, что Аманда поступит именно так, как они требуют. Ведь не было же у них хлопот с другими дочерьми, кроме Тедди, конечно.
Незадолго до восемнадцатилетия Аманды Тедди попала в беду. Ей было почти двадцать лет, когда это случилось. Несчастья можно было бы избежать, если бы не влияние посторонних…
Это должно было случиться.
Черт возьми! Ну почему они не успели прийти ни к какому решению до того, как родители узнали обо всем!
Погрузившись в старые воспоминания, Аманда не заметила, как перестала танцевать.
Она вдруг вспомнила долгий и тяжелый разговор, который, казалось, давно погребен временем.
Ее сестра Элеонора подслушивала аргументы Аманды, листая цветной глянцевый журнал.
Аромат вишневого сада исходил от потрескивавших в камине дров; дождь стучал по окну библиотеки, мягкий свет старинной настольной лампы падал на темный стол.
Эхо страсти звучало в голосе Аманды, когда она настаивала на своем решении ехать в Нью-Йорк после окончания учебы:
— Я должна танцевать профессионально. Мне необходимо учиться дальше, но здесь это просто невозможно.
Холод и лед явственно звучали в голосе матери, когда она объясняла, насколько дико для семьи Чарльзов то, что Аманда решила стать танцовщицей. Таким же тоном она говорила с дочерьми, когда они докучали ей своими детскими вопросами.