Танго с призраком. Том 1
Шрифт:
— Захочешь обратить мое внимание на что-то еще — сожмешь мне ладонь.
— Хорошо.
Синьора Луиса тоже немного волновалась. Иначе зачем было повторять инструктаж в десятый раз.
А вот и дом коллекционера…
Антония смотрела во все глаза. Красиво… и не меньше, чем у Араконов, кстати. Только у Араконов все вылизано, вычищено, аккуратно, к газону хоть линейку прикладывай, из кустов ни одной ветки не торчит, все фигурное, элегантное…
Неживое.
Иногда хоть ты волком
А здесь картина другая.
Здесь и ветки у кустов врастопырку, и трава вымахала, и сорняки в ней наверняка есть… и так тянет поваляться на этом шелковистом ковре! Дома Тони так и сделала бы! Еще бы и подремала.
Неухожено тут, но уютно и видно, что с любовью.
Дом грустно смотрел темными окнами, словно слепыми глазами, и казался осиротевшим. Ему было тоскливо и плохо… Тони ненароком погладила один из камней, на котором сидела горестная статуя льва. Она тоже печалилась о хозяине.
Пальцы кольнуло, и на льва Антония поглядела с уважением.
Или…
Не может быть! Чтобы ему было уже четыреста пятьдесят лет? Надо потом спросить у синьоры Луисы.
Да ну, бред! Раньше она ведь с таким не сталкивалась, а в родном замке Антонии камней с историей было куда как побольше, чем здесь.
Антония выкинула все из головы и проследовала в дом за синьорой Луисой.
***
— Добрый вечер, — 'хозяин дома' не иначе, как страдал острой зубной болью.
— Добрый вечер, мальчик, — синьора церемониться не собиралась. — Какое печальное событие…
— Для вас, синьора? Дядюшка специально оговорил в своем завещании, чтобы вы купили все, что вам приглянется.
— Я потеряла выгодного клиента, — синьора решила не церемониться с наследником. Тони тоже.
Какой-то он весь был… наследник ей не понравился. Невысокий, тощий, похожий на суслика, вставшего на задние лапы, в дешевом костюме… кажется, при жизни богатый дядюшка не сильно жаловал свою родню?
Зато теперь они дорвались.
Антония, разозлившись непонятно на что, выпустила из-под контроля свою силу, и наследник поежился. С опаской посмотрел на Тони.
— Это… это с вами?
— Вы Хорхе Дуардо Саларанса? — синьора Луиса не собиралась откровенничать. — Сын младшего брата синьора Саларанса?
— Да.
— Ваш дядя мне о вас рассказывал. И был уверен, что вы выполните его просьбы в точности.
Наследник невольно приосанился.
— Я… да.
— Давайте сделаем так. Ваш дядя упоминал обо мне?
— Да синьора Маркос.
— Полагаю, он называл меня старой выжигой? — с ухмылкой уточнила дама.
Наследник забавно запунцовел ушами.
— Эммм… синьора, он говорил, что цены у вас драконовские.
— Но
— Да.
— Мы с моим спутником пройдемся по дому, я отберу то, что хотела бы купить, а потом назову свою цену. Вы сравните ее с той, которая указана в описи, ну и поторгуемся, если что.
— Приемлемо, синьора. С вашего позволения, с вас сопровождать не стану. Мне все это хламье не нравится…
Синьора по-матерински потрепала наследника по руке.
— Не переживайте, мальчик мой. Редко кто может понять этот трепет коллекционера. В этом нет ничего дурного, у вас наверняка, есть свои увлечения. Собаки, наверное?
Антония задумалась, откуда синьора Луиса об этом узнала. Потом пригляделась к брюкам молодого человека, и едва не фыркнула.
Собачьей шерсти на них было — хоть ты носки вяжи. Короткая такая, рыжеватая…
— О, да! Я развожу левреток! У нас с родителями свой питомник… — воодушевился парень.
— Вот видите. А ваш дядюшка всю жизнь ненавидел собак.
— Отец рассказывал, как дядюшку в детстве покусала мамина моська…
— В детстве и моська — крокодил.
— Собаки — умнейшие и очаровательные создания, — серьезно произнес наследник. И поскольку спорить с ним никто не стал, предоставил покупателям свободу действий.
***
Комната, еще одна комната… особенно Антония и не нужна была. Синьора Луиса обходила комнаты, что-то помечала для себя в большом блокноте, Антония оглядывалась по сторонам.
Всего было много.
Не так, как в антикварной лавке, но тоже достаточно неприятно. Много хлама, много вещей, много пыли… пару раз она уже чихнула.
Синьора Луиса остановилась перед столиком с изящной вазочкой.
— Может, еще и это…
Антония пожала плечами.
Ваза была самой обыкновенной. Неинтересной даже, серая роспись по фарфору, блеклые невзрачные цветы…
— Некрасиво.
— А я боюсь, что у меня не хватит денег. Это мастер Шелре, он жил примерно двести лет тому назад. И его произведения покупаются по весу золота.
Антония пожала плечами.
— Все равно некрасиво.
И не удержалась. Взяла вазочку в руки.
Это было…
Как со львом.
Мгновенный укол, словно холодок пробежавший по телу. Словно искорка, блеснувшая где-то в глубине сознания.
— Этой вазе двенадцать лет, — озвучила Тони.
— Полагаешь?
— Подозреваю.
— А столику?
Тони поставила вазочку на место и коснулась ладонью гладкой поверхности, набранной из разных пород дерева.
— Сто двадцать восемь.