Танго втроем
Шрифт:
— Серая «Волга»… Конкретно, «ГАЗ-24». Выезжает со двора, сворачивает в южном направлении, в сторону улиц Куйбышева и Гагарина… В салоне трое, она точно там… Да, и этот тоже… Продолжать наблюдение? Вас понял.
Когда «Волга» выезжала на проезжую часть улицы, едва не произошло столкновение с «Гранд-Чероки», водитель которого внаглую подрезал нос милицейской машине. Оперативник резко дал по тормозам, пропустив еще один джип — этот тоже направился в сторону девятиэтажки. Бросил взгляд на Сотника, тот в свою очередь криво усмехнулся: «контингент» был им хорошо знаком, обе машины приписаны к службе безопасности АКБ «Балтийский». — Поехали, Володя, нам до них нет никакого дела. Сотник устроился поудобнее в кресле и уставился задумчивым взглядом прямо перед собой. Сорвавшаяся с его уст реплика, мягко говоря, не соответствовала действительности. И дело здесь не в том, что некоторые личности из АКБ «Балтийский» и родственных банку структур находятся в оперативной разработке УБЭП. И не в том, что дело «Казанцев и другие…» курирует «экономический» главк министерства и оно давно уже вышло на высокий федеральный уровень.
Сейчас не об этом речь. А о том, что стоит за попыткой покушения на Розанову. Вернее — кто за этим стоит. Немаловажный факт: убиты двое людей Казанцева. Подразумевалось, что к ним добавится и Розанова. Кому это выгодно? Каковы мотивы? Не исключено, что организаторами данной акции выступают конкуренты Казанцева. После смерти тестя «янтарный барон» претендует на верховенство в местном «обществе», и не без оснований… Решили щелкнуть по носу, дабы не зарывался? И чтобы впредь был посговорчивее на каких-нибудь сепаратных переговорах…
— Лена, ты никому не рассказывала? Ну… ты понимаешь, о чем я?
— Н-нет… Да меня никто и не спрашивал. А куда вы меня везете? Надолго? Вы только моим ничего не сообщайте, ладно?
— Я тебе все потом подробно обскажу, Лена. На сколько?
— Думаю, дня на три или чуть больше.
«Волга» свернула на Гагарина. В окнах приземистых двух— и трехэтажных строений горел электрический свет, отдельными яркими пятнами в довольно тусклом городском пейзаже выделялись вывески и парадные витрины магазинов. Погромыхивая на стыках, навстречу проползла гусеница трамвая. Медленно и вяло, словно находясь на последнем издыхании. А вот в голове Сотника мысли проносились со скоростью курьерского поезда, высекая снопы искр на стыках нервных окончаний…
Что еще… Да мало ли что? Обнаруженный в тайнике архив Розанова? Вернее, не сам архив — два ящика с бумагами и перепиской Владимира Розанова его близкие передали для нужд широкой общественности в областной архив, откуда он вскоре был затребован некими федеральными инстанциями, а затем пропал по дороге в столицу — а несколько густо исписанных общих тетрадей, причем одна из них содержала какие-то планы, наброски, чертежи, а также комментарии к ним, явно шифрованного характера.
Пару недель тому назад Белицкий сообщил, что Розанова обнаружила отцов тайник. Улучив момент, отправились в Дачный, чтобы посмотреть все на месте. Кроме Лены, при изъятии бумаг присутствовали Белицкий, Сотник и опер Леонид Тягачев. Последние двое толком даже не успели разглядеть находку, поскольку Белицкий сразу наложил лапу на секретный архив, велев всем держать рот на замке. Тетради эти он увез с собой в Москву. Вот, пожалуй, и вся история.
Что там могло содержаться, в этих записях? Наверняка что-то такое, что и сам Розанов предпочитал до поры держать в секрете, опасаясь, вероятно, по каким-то известным лишь ему одному причинам обнародовать те или иные факты и сведения. Не зря же он оборудовал тайник в подвале дома, да и само домовладение в Дачном, как выяснилось, было оформлено через подставное лицо…
Кстати, куда это запропастился Тягачев? Отпрашивался на пару-тройку дней, к каким-то родственникам в Белоруссию собирался съездить… Надо узнать их адрес и позвонить ему туда или дать телеграмму. Тут дел невпроворот, а они, видите ли, отпуск себе решил устроить.
— Что это они вытворяют?
В голосе сидевшего за рулем опера просквозили нотки тревоги. Впереди них какое-то время маячил микроавтобус, то ли техничка, то ли грузовой фургон. «Волга» несколько раз пыталась обойти его, но водитель совершал какие-то странные маневры, вольно или невольно препятствуя обгону.
— Какого черта он делает?!
Тем временем вокруг них стали происходить и вовсе странные вещи. В корме «Волги» на достаточно близком расстоянии шел «Опель». Но в последний момент между ними вклинилась легковушка, едва не протаранив корму «Волги». Спустя еще несколько секунд ее водитель, вопреки правилам и здравому смыслу, резко взял влево, решившись, очевидно, на двойной обгон… Одновременно с этим, мягко говоря, рискованным маневром стал почему-то притормаживать водитель грузового микроавтобуса, «Волга» оказалась как бы в клещах.
А еще спустя мгновение в корме микроавтобуса распахнулся зев люка.
— Ты что вытворяешь, боец?! — вызверился на водилу Бушмин. — Зачем дал себя обогнать?!
Он судорожно зашарил по панели, отыскивая микрофон рации, одновременно с этим отслеживая ситуацию, которая с каждым моментом приобретала все более угрожающий характер.
— Топчи на газ, мудила! Целься в корму! Бей иномарку, кому сказал!!
Водитель бросил на него растерянный взгляд.
— Ты ч-чего?!
— Делай что говорят, лопух! Ну-у, детский сад…
Скрипнув зубами от бессильной ярости и сам отказываясь верить в то, что он уже успел молниеносно просчитать, Бушмин рванул из гнезда микрофон.
— Берегитесь, Филин! Атас!!!
— Берегись! — отчаянно рявкнул Сотник. — Головы вниз!!
Прежде чем из динамика рации донеслось предупреждение Кондора, Сотник и сам успел засечь опасность.
Набрав высокую скорость, вынырнувшая из-за кормы иномарка уже практически поравнялась с машиной УБЭП. Времени на долгие раздумья не оставалось, краем глаза Сотник засек, как мягко и в то же время стремительно скользнуло вниз стекло задней дверцы иномарки, а в образовавшийся проем выглянул наружу автоматный ствол с навинченным на дуло «ПБС», проще говоря, глушителем…
Опер чуть замешкался, но Сотник, обладавший более быстрой реакцией, успел за него рвануть руль вправо. Одновременно с этим он резко сунулся вниз, пригибая голову под защиту приборной панели, из распахнувшегося кормового люка микроавтобуса уже вырвались наружу пульсирующие вспышки пламени…
По милицейской машине синхронно ударили с двух стволов.
Били практически в упор, раскаленные свинцовые бичи разом стеганули по лобовому стеклу и боковой дверце со стороны водителя. В уши ворвалась дикая какофония звуков: не очень громкие, но частые и злые рыки автоматных очередей, дробный хруст стекла, металлический скрежет и пронзительный вой автомобильного сигнала — это опер с простреленной грудью и головой навалился всей тяжестью на руль.
Сотник коротко охнул — по голени правой ноги словно ударили раскаленных прутом. В следующее мгновение секануло по мочке уха, затем как острым скальпелем вспороло бок, кажется, пуля прошла по касательной… Мертвый коллега в эти гибельные мгновения служил для Сотника как бы щитом, раскаленный свинец входил в его тело с неприятным чмокающим звуком. — На пол! — хрипнул Сотник. — Лена, ложись!! Она всхлипнула судорожно: «Ой, мама, мамочка, родная…» Затем, подчиняясь животному инстинкту, нырнула вниз, пытаясь втиснуться в узкое пространство между сиденьями.