Танки на Халхин-Голе"Необъявленная война Сталина"
Шрифт:
«Один танк подошел к японским окопам и почему-то застрял. Сначала он стрелял из огнемета, потом из пулемета и пистолета. Сержант Ассакура хотел уничтожить его. Он подошел сзади, положил на танк 2-х килограммовый заряд взрывчатки и побежал от взрыва. Все вокруг аплодировали, так как это было похоже на сцену из некоторых средневековых японских сражений. Однако пулеметной очередью с танка Ассакура был убит. Солдаты были в ярости, они окружили этот танк, предлагая экипажу сдаться. Ответа не последовало, тогда под днище танка заложили взрывчатку и подорвали ее. В результате был поврежден передний люк, чрез который сержант Хигаки вытащил за ворот молодого русского танкиста (второй погиб), которого тут же закололи
Бронеавтомобиль БА-20 (с конической башней) одной из мотоброневых бригад. Июль-август 1939 года. Обратите внимание на тряпичный чехол, надетый на фару (АСКМ).
Бойцы Красной Армии ведут огонь из 82-мм батальонного миномета образца 1938 года. Август 1939 года. В боях на реке Халхин-Гол минометы оказались незаменимым оружием при штурме японских укреплений, но имелось их крайне мало — всего несколько десятков штук (АСКМ).
Когда командованию 1-й армейской группы стало ясно, что на западный берег переправились довольно крупные силы японцев, оно приняло решение — немедленно атаковать противника в районе горы Баин-Цаган. Планом предусматривалось — ударом 11-й танковой бригады с севера, 24-м мотострелковым полком с северо-запада и запада и 7-й мотоброневой бригадой с юга окружить и уничтожить противника. Атака началась в 11 часов 3 июля. В докладе Жукова о результатах этого боя сказано:
«Выполняя приказ, 1-й батальон 11-й танковой бригады атакует противника, охватывая Баин-Цаган с северо-запада во фланг и тыл, 3-й батальон 11-й танковой бригады и бронедивизионом 6-й монгольской кавдивизии — с запада. Противник был охвачен в стальное танковое кольцо. 24-й мотострелковый полк вышел по ошибке к развалинам и, повернув к югу, в 12.00. атаковал противника с северо-запада. В 15.00 в бой вступила 7-я мотоборневая бригада, нанося удар бронебатальоном на южные скаты Баин-Цаган. Зажатый в тиски противник перешел к обороне. Начался бой по его уничтожению. Он длился весь день и ночь на 4 июля, 4 июля и ночь на 5 июля. В ночь на 5 июля противник начал отход за реку, а с рассветом в беспорядке толпами начал бегство под преследованием наших частей.
Наш удар был нанесен для противника неожиданно и так ошеломил его, что он был вынужден перейти к обороне на восточном берегу Халхин-Гола.
За эти бои противник был потрясен настолько, что ему потребовался длительный период для восстановления своих сил».
В своей беседе с писателем К. Симоновым в 1950 году г. Жуков так описывал этот бой: «…Им (11-й танковой бригаде. — Прим. автора) оставалось пройти еще 60 или 70 километров, и они их прошли… И вступили в бой. Бригада была сильная, около двухсот машин. Она развернулась, и смело пошла. Понесла большие потери от огня японской артиллерии, но — повторяю — мы были готовы к этому.
Половину личного состава бригада потеряла убитыми и ранеными. И половину машин, даже больше. Еще большие потери понесли советские и монгольские бронечасти, которые поддерживали атаку. Танки горели на моих глазах. На одном из участков развернулось 36 танков, и вскоре 24 из них уже горели. Но зато мы раздавили японскую дивизию».
Японский артиллерийский тягач Тип 92 (5-тонный) из состава 1-го отдельного полка полевой артиллерии, захваченный частями Красной Армии в боях 20–31 августа 1939 года (АСКМ).
Однако изучение архивных документов показывает, что на самом деле все было несколько по-иному.
1-й танковый батальон 11-й танковой бригады к 11.00 достиг района развалин, имея задачу — форсировать Халхин-Гол и уничтожить скопление противника на восточном берегу. Примерно в 11.30 комбриг М. Яковлев поставил задачу — уничтожить противника, переправившегося на западный берег. Батальон, имея 44 танка БТ-5, развернулся в боевой порядок и пошел в атаку. Предварительная разведка не производилась, никаких сведений о противнике от вышестоящего начальства не поступало. Идя на больших скоростях (45–50 км/ч), батальон натолкнулся на передний край японцев и вступил в бой, уничтожая противника огнем и гусеницами. Не поддержанный своей пехотой и артиллерией, к 16.00 батальон вышел в район сбора, оставив на поле боя 20 танков подбитых, а затем сожженных японцами при помощи бутылок с бензином.
3-й танковый батальон получил приказ на атаку переправившихся японских частей также в 11.30. Батальон пошел в атаку с места, в линии ротных колонн, имея в своем составе 50 БТ-5. В результате боя, прорвав оборону противника и немного не дойдя до его переправы, к 15.00 батальон вышел в район сосредоточения. Потери составили 10 человек убитыми, 23 пропало без вести, сгорело 20 танков, подбито 11. Следует отметить, что большие потери 3-го батальона обусловлены тем, что ему последовательно приходилось атаковать все японские части, которые переправились на западный берег — 26, 64 и 72-й пехотные полки.
Эта танковая атака произвела сильное впечатление на японцев. Один из офицеров 72-го пехотного полка майор Т. Хама-да, стал считать танки, идущие в атаку. Насчитав 500 (!) штук он сбился и доложил в штаб Кобаяши, что их атакуют не меньше 1000 (!) советских танков. У имевшихся, помимо противотанковых,75-мм орудий образца 1938 года (1905 г.) отсутствовали бронебойные снаряды, и они не могли успешно бороться с танками. Тем не менее, как мы видим, потери в танках были очень большими.
< image l:href="#"/>Разбитый японский артиллерийский тягач Тип 92 (5-тонный). Август 1939 года (АСКМ).
Один из участников боя, офицер 26-го пехотного полка, позже вспоминал:
«Когда пламя загоралось внутри танка, люки, обычно закрытые во время боя, приходилось открывать. Русские танкисты выпрыгивали и пытались спастись, убегая в сторону своих позиций. Тела многих были сильно обгоревшими и они, шатаясь, в агонии делали несколько шагов, прежде чем упасть. Некоторые пытались помочь раненым товарищам, другие пытались укрыться под днищами пылающих танков. Один японский пехотинец сбил с ног русского, который пытался сопротивляться, но тут же был застрелен из пистолета».
По мнению другого офицера «погребальные костры горящих русских танков были похожи на дымы сталелитейных заводов в Осаке».
Подразделения 24-го мотострелкового полка во время марша сбились с пути и не смогли поддержать атаку танкистов. Приведенный в порядок 15-й кавалерийский полк 6-й кавдивизии МНРА около 12 часов пытался перейти в атаку за танками 11-й бригады, но артиллерийским огнем и авиацией противника вновь был рассеян по полю. Наиболее активно действовал броневой дивизион 6-й кавалерийской дивизии, который несколько раз атаковал противника самостоятельно и совместно с танками 11-й танковой бригады. Бронедивизион в этом бою потерял 5 машин подбитыми и сгоревшими.