Танки решают все!
Шрифт:
— Не беспокойся, молодой-красивый, — командир разбитой дивизии подмигнул. — Сделаем, как надо.
Солдаты Краснобородова ускоренным шагом поспешили на новый рубеж. Туда же отправились орудия на лошадиной тяге и телеги со снаряжением. Еще с полчаса мимо 87-го танкового продолжали катиться отступающие подразделения. Потом движение почти прекратилось, лишь ковыляли по лесу небольшие группы раненых.
Около четырех часов прибыли оба отставших на марше танка, и Часов отправил одну машину в роту Черкесиани. Поблагодарив, Васико доложил, что хозяйство Краснобородова окопалось, пушки расставлены, и к тому же лихой полковник присоединил к своему воинству еще сотни две бойцов,
В половине пятого над ними проплыла «рама» — немецкий самолет-шпион. За лесом захлопали зенитки, «раму» сбили, но пилот все-таки успел, видать, послать своим радиограмму. Прилетели «юнкерсы» и долго бомбили холмы, где стали в оборону наши части. На лес ни одна бомба не упала, то есть засадный полк оставался незамеченным.
А вот на земле противник никак не появлялся. Часов не верил, что немцы сменили направление и пошли по другой дороге — не было поблизости других дорог. Скорее уж сделали привал перед решительным броском на юг.
Лишь около шести вечера, когда дождь совсем прекратился, Низкохат прокричал сквозь телефонные помехи, что мимо него проследовала вражеская разведка на мотоциклах. Следом двигалось передовое охранение на броневиках и грузовых автомобилях. В 18.48, сообщив о сильном отряде — до пехотного батальона с танками и самоходками, начальник разведки доложил, что вынужден отойти. Немцы, прочесывая лес по сторонам от шоссе, наткнулись на его подразделение.
— Отходи, — разрешил Часов.
Младшему лейтенанту Леха доверял безоговорочно. Макар с двенадцати лет был разведчиком партизанского отряда под Хабаровском, в четырнадцать застрелил из нагана первого японца-оккупанта, в действительную службу воевал с китайцами на КВЖД, потом отучился в лесном техникуме и работал егерем в родном Приамурье. Мобилизованный летом прошлого года таежный охотник попал в разведбат корпуса и за регулярные рейды в немецкие тылы быстро получил первое командирское звание.
Доклады Низкохата стали подтверждаться, едва прервалась телефонная связь с разведчиками. Мимо засады последовательно проехали мотоциклисты, группа бронетранспортеров «ханомаг» и, наконец, авангард — штук сорок танков, бронетранспортеров, грузовиков и несколько самоходных пушек STUG, — в общем, усиленный батальон. Часов доложил по телефону в штаб корпуса: мол, идут передовые подразделения вражеской kampfgruppe — боевой группы танковой дивизии.
Боковое охранение, шнырявшее по лесу вдоль дороги на мотоциклах и легких броневичках, вскоре натолкнулось на сборный отряд в овраге на левом фланге полка. Как сообщил Гученко, дело кончилось десятком убитых немцев, подбитым из противотанкового ружья броневиком, двумя пленными и целеньким трофейным мотоциклом с пулеметом. Танки Кушнарюка огня не открывали. Противник откатился и теперь подтягивает пехотную роту с бронетранспортерами.
Пока события развивались близко к замыслу. Скорее всего, немцы должны решить, что встретили разбитое в утреннем бою подразделение, которое утомилось отступать и расположилось табором посреди леса. Связываться с таким сбродом во время большого наступления вражеские командиры не станут — выставят небольшой заслон, а главными силами продолжат рывок вдоль шоссе, охватывая голый фланг 5-й армии. «Ох, и вмажет вам этот голый фланг», — злорадно подумал Алексей.
Между тем мотоциклисты, вырвавшись на леса, напоролись на боевое охранение развернутых там советских войск, частично полегли под пулеметно-минометным обстрелом и отступили за деревья. Следующие подразделения, развертываясь в боевую линии, настырно поперли в атаку, которая была, по существу, разведкой
И вот, наконец, пошли мимо Часова танки. Немцы спешили, гнали на хорошей скорости, сократив до предела дистанции между машинами. В голове колонны прогремели траками десятка два Pz.IV, за ними проползла шестерка самоходок STUG III, оснащенных длинноствольными пушками, пробивавшими броню любых советских танков. Потом снова хлынули «панцер-четверки». Часов уже собирался подать команду на открытие огня, но тут Низкохат сообщил дурную весть: по обе стороны от шоссе, держась примерно в сотне метров от грунтового полотна, движутся «тигры» вперемешку с «ханомагами». Майор понял, что начинать надо с этого «зверинца».
Когда первые четыре «тигра» и дюжина бронетранспортеров продефилировали мимо часовского танка, стоявшего в центре полковой линии, Алексей крикнул в рацию: — Огонь!
Выпустив сигнальные ракеты красного пламени — подтверждение приказа, он нырнул в люк, оттолкнул наводчика Короткова и сам припал правым глазом к резиновой насадке оптического прицела. Электромеханическое устройство медленно проворачивало башню, наводя ствол орудия в избранный для первого выстрела «тигр». Выбрав упреждение, Часов чуть опустил ствол, чтобы попасть не в башню, а в борт. Захлопали торопливые выстрелы других машин его полка, но майор дождался, когда перекрестье прицела окажется в нужном положении — на два деления впереди вражеского танка, и лишь тогда надавил ногой педаль спуска.
Сила отдачи подбросила танк, отправляя в полет бронебойную болванку. Промахнуться с такой короткой дистанции было сложно, и Часову это не удалось. Сквозь облако порохового дыма, заволакивающего поле зрения, майор увидел, как брызнули искры, высеченные ударом металла по металлу. «Тигр» остановился.
— Заряжающий, кумулятивный! — азартно крикнул Алексей.
Вторым снарядом он угодил точно в балканский крест, намалеванный на башне застывшего Pz.VI. На подбитом танке распахнулись люки, и экипаж полез наружу из начинавшего дымить стального гроба. Пошевелив стволом, Часов поймал в прицел полугусеничный броневик, в кузове которого фрицы готовили к выстрелу противотанковую пушку. По новой мишени майор ударил осколочно-фугасной гранатой, броневик загорелся, солдаты в кузове признаков жизни больше не подавали.
Уступив место наводчику, Часов высунулся из люка командирской башенки. Справа и слева грохотало — его орлы расходовали боекомплект с такой яростью, словно за спиной каждого громоздились штабеля снарядных ящиков. По всему лесу и на шоссе, сколько хватало глаз, горели костры вражеских машин. Уцелевшие «тигры», развернув к лесу толстые лбы башен, медленно отползали к дороге на задней передаче. Пехотинцы выпрыгивали из грузовиков и «ханомагов» под кинжальным огнем мотострелков Озерова и, прижавшись к влажной земле, стреляли в ответ.
Часов указал Андрюхе Короткову новую цель — «тигр» за ориентиром № 2. «Тигр», падла фашистская, успел выпустить снаряд первым, но не по часовскому танку, а по кому-то сбоку. Коротков сгоряча тоже нажал спуск, но промахнулся. Потом возле того же «тигра» полыхнул взрыв — кто-то с большого ума пальнул осколочно-фугасным.
С десяток целей перед фронтом полка было уже уничтожено, поэтому теперь по каждой боевой машине противника вели огонь два-три КВ. Совместными усилиями удалось подбить и поджечь еще несколько танков и бронетранспортеров. Все пространство затянул густой черный дым топлива, горящего в разбитых машинах, и целиться стало совсем трудно.