Танковая бойня под Прохоровкой. Эсэсовцы в огне
Шрифт:
– Садись сюда, Дори. Привез новые сортирные новости или надо тебе чего?
Дори подошел, осторожно переступил через собаку и присел на колоду, прислонившись спиной к высокой поленнице дров, стянул с головы покрытую масляными пятнами маскировочную кепку и постучал пальцами по карманам брюк.
– Н-да, новости для обоих, а кроме того…
– Что «кроме того»? – Эрнст усмехнулся и толкнул блондина в бок: – Ну, что я говорил, Цыпа? Этой заднице чего-то понадобилось.
Он протянул Дори пачку «Юно». Тот тонкими пальцами вытянул из
– Эрнст, одной не хватит, рассказывать долго…
Когда сигарета, наконец, задымила, Дори благодарно кивнул и начал декламировать:
– Не знаю, что стало со мною, печалью душа смущена…
– Дори, заткнись! – Эрнст ухватил сигарету у Дори. – Знаем мы, что ты когда-то ходил в какую-то вонючую гимназию! Давай, не тяни!
– Н-да, как говорится, прошли наши спокойные деньки. Снова был в штабе дивизии, специальное задание, и все такое… – Эрнст и Блондин улыбались, однако не прерывали. Они знали Дори, который всегда нагнетал обстановку. А что будет дальше – может, и ничего, все-то он видел и все слышал – этот замасленный индивидуалист имеет обширные связи. То, что он узнает, – самые горячие новости! Дори, что касается его информированности, всегда опережает свое время на день.
– Говорю же, я как раз ехал в дивизию. Да, и по дороге сломался…
– Отлично! – засмеялся Эрнст и снова толкнул Блондина в бок: – Было бы удивительно, если бы не случилось аварии! Они же – твой коронный номер! Я правильно говорю?
– Во, придурок! – Дори обиделся. – Тогда, господа, больше ни слова!
– Ладно, ладно, – Эрнст, извиняясь, поднял руки. – Может, еще одну?
Когда Дори увидел пачку «Юно», лицо его сразу разгладилось:
– Да… Так на чем я остановился?
– На аварии!
– Точно. Поломался я как раз у связистов. А там у меня старый приятель. Поломка была почти запланирована. Мой «катушечник» иногда знает больше, чем наш командир. По крайней мере, узнает все раньше. Ну вот, и я там немножко набурил.
– И что дало твое бурение? – Эрнст и Блондин насторожились.
Дори посмотрел, как столбик пепла с сигареты падал прямо на масляное пятно на его брюках. Он тут же глянул на камуфляжную кепку и шлепнул ею по коленке.
– Прямое попадание! – довольно усмехнулся он и надел кепку на голову. – Н-да, и знаете, что рассказал мой друг-связист, а?
Блондин потерял терпение:
– Мы с ним, что ли, трепались или ты?
– Разумеется, я. Значит, так: нашему прекрасному отдыху на этом курорте пришел конец.
– Нас что, переводят? Во Францию? Или в…
Дори сморщился, как будто хотел чихнуть, шлепнул себя обеими ладонями по ляжкам и захохотал. Комиссар вдруг вскочил, оскалил зубы и зарычал. Смех тут же смолк.
– Ну и фантазия у вас, друзья мои. А речь идет о дерьме, и очень густом!
– Хорошо, Комиссар. – Эрнст был спокоен, как обычно, погладил пса, и он сразу же снова улегся у ног своего хозяина, при этом недовольно уставился на Дори и для профилактики оставил губы приподнятыми.
– Значит, Дори, опять начнется?
Дори кивнул:
– Будет большое дело. Операция под кодовым названием… «Замок»?.. Нет – «Крепость»… Нет, вертится на языке… Цу… Ци… «Цитадель»! Вот!
– Ага, – пробурчал Эрнст.
– Ага, Эрнст, и больше – ничего? «Рейх» и «Мертвая голова» уже поехали. От вермахта – «Великая Германия», полно танков и артиллерии и прежде всего – реактивных установок… Есть еще закурить?
Эрнст кивнул, пошарил пальцами в мешке с бельем и дал Дори щепотку мелко нарезанного табака и папиросную бумажку.
– Раньше у тебя были настоящие сигареты, Эрнст!
– Раньше не было «Цитадели»! Сейчас пока еще есть время, чтобы свернуть цигарку. Если начнется, то будет некогда, будешь радоваться, что есть «настоящие», усёк?
Блондин тоже, чертыхаясь, скрутил себе цигарку и сразу заулыбался, увидев усилия Дори, который многочисленными плевками стремился склеить слишком толстую самокрутку.
– Дори, а когда все это начнется?
– В течение следующих двенадцати часов.
– А куда двинем?
– На Курск.
– И это будет «Цитадель»?
– Ну что ты, Эрнст, она будет гораздо больше, – Дори взял щепку и проковырял далеко одна от другой две ямки в сухой земле.
– Это – Харьков, – он указал на нижнюю точку, – мы где-то здесь. А вон та точка, наверху, – Орел. Пока ясно?
Эрнст и блондин посмотрели на точки и кивнули.
– Русский фронт проходит как-то так, – щепка описала по земле полукруг. – Это – балкон, выступ, который далеко выдается на запад севернее Харькова и южнее Орла, и на нем находится несколько русских армий. Если мы ударим на север, а от Орла – на юг, то встретимся вот здесь. – Он проковырял третью точку между двумя первыми в середине полукруга. – И это – Курск!
– Дуга фронта выровняется и одновременно…
– Кот окажется в мешке, – завершил фразу Блондина Эрнст.
Некоторое время они курили молча.
– И все это ты узнал от своего тянульщика проводов?
– Конечно. И кроме того, у меня есть собственные глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, и что…
– С какого времени ты что-то видишь и слышишь?
Дори пропустил колкость мимо ушей:
– В штабе дивизии как в муравейнике. Все совершенно секретно. А кроме того, нам везут маркитантские товары.
– Ну, тогда, я думаю, действительно…
Дори засмеялся и махнул рукой:
– Пропитание для великой битвы поступит уже сегодня вечером: баночное пиво, говяжья тушенка и сигареты.
Эрнст загасил свой окурок:
– А я хотел ехать в отпуск! – Он вытянул ногу, собачий хвост соскользнул с его сапога. – Ничего не выйдет! – и, обращаясь к собаке, заметил: – И для тебя, Комиссар, дело тоже дрянь. Надо тебе искать другого хозяина. Прежний отправится за фюрера, народ и фатерланд! Понял?