Танковая буря
Шрифт:
– Что-то случилось? – спросил он, едва заметно наклонив голову – вроде как поздоровался.
– Да, мы попали в довольно неприятную ситуацию, – начал Шубин излагать свою легенду.
И он складно рассказал о том, что они, двое посланцев командования окруженной 6-й армии, долетели до аэродрома в Бузиновке, там пересели на машину, но тут их атаковал русский истребитель и расколошматил машину. И вот теперь им приходится голосовать на дороге, чтобы попасть в штаб в Суровикино.
– Я надеюсь, вам будет не слишком трудно нас подвезти? – закончил Глеб свой рассказ.
Просьба
– Хорошо, садитесь. Капитан может сесть впереди, а вы, майор, рядом со мной.
Разведчики уселись, и машина покатила на юг. Шубин и Дозоров представились хозяину «опеля», он тоже назвал себя. Оказалось, что танкиста зовут Рихард Мюллер, он командует танковым полком, стоящим в Нижнем Чире. Сейчас полковник Мюллер ехал в Суровикино, чтобы получить пополнение – танковую роту, только что прибывшую с запада оккупированной Европы, из Нормандии.
– Представляю, что это за вояки! – презрительно проговорил полковник. – Они там уже два года стоят, в этой Нормандии. Небось за все эти два года ни одного выстрела не сделали. Сидели себе на своем Атлантическом валу, пили «бордо» да ели французские сыры. А теперь попадут в русские морозы, в голую степь, где вместо «бордо» дрянной шнапс, а вместо трюфелей – сухие галеты… А главное – здесь стреляют! Здесь надо воевать! Более того, нам предстоит тяжелое наступление…
Услышав слово «наступление», Шубин сразу навострил слух. Вот оно – то, что им нужно было узнать!
– Ваши тяготы, герр Мюллер, – лишь бледная тень того, что приходится терпеть нам в окружении, – сказал он. – Мы сидим в русском котле всего лишь неделю, но нам уже пришлось урезать норму питания для рядовых. Да и снарядов осталось не так много. Так что мы с нетерпением ждем, когда вы начнете наступать и прорвете русское кольцо. Честно говоря, я не понимаю, почему вы не сделали этого пару дней назад. Один хороший удар, и иваны побегут, вы прорвете окружение. Скажите, когда вы это сделаете?
– Я тоже надеялся, господин Тальберг, что мы легко прорвем русский фронт, – ответил Мюллер. – Мы пытались атаковать русских уже двадцать пятого ноября, на другой день после того, как они захватили Калач. Но не тут-то было! Надо признать: за полтора года иваны немного научились воевать. Теперь они совсем не те, что были в июне сорок первого. И у них появились танки, артиллерия, самолеты… Откуда что взялось! Так что из нашей попытки прорыва ничего не вышло. Теперь вся надежда на фельдмаршала Манштейна. Он – настоящий солдат и до сих пор не потерпел ни одного поражения. Вот он соберет свою группу «Дон», и тогда мы покажем иванам силу немецкого оружия!
– Это хорошая новость, господин Мюллер, – сказал Шубин. – Нас, собственно, за этим и послали – узнать, когда наши войска придут нам на помощь. А также для того, чтобы скоординировать наши действия с вашим наступлением.
– А какие, собственно, могут быть ваши действия? – удивился танкист. – Вы что, разве не знаете, что фюрер запретил фельдмаршалу Паулюсу прорываться из окружения? Если бы не этот запрет, ваша шестая армия, возможно, и смогла бы двадцать пятого прорвать русское кольцо возле Нижнего Чира.
Тут Шубин прикусил язык. Он чуть было не ляпнул: «Нет, я ничего подобного не слышал». И это была бы правда: советское командование не знало о существовании такого приказа Гитлера. Но ведь он был посланцем Паулюса и должен был знать об этом! Если бы он сказал, что понятия не имеет о приказе фюрера, это наверняка показалось бы немцу подозрительным. Он, Шубин, мог провалить операцию в самом начале!
Однако он вовремя сообразил, как надо ответить.
– Да, мы, конечно, слышали об этом запрете, – сказал он. – Но фельдмаршал Паулюс пока что надеется переубедить фюрера. И потом, даже если мы не будем пытаться выходить из окружения, мы же можем атаковать русских на том самом участке, на который будет наступать фельдмаршал Манштейн. Этим мы окажем существенную помощь вашему наступлению. Вот для такой координации нас сюда и послали.
– Но тогда вам нужно ехать не в Суровикино, а южнее, в Котельниково, – заявил Мюллер. – Ведь штаб Манштейна находится именно там. А решение о том, с какого направления мы будем наступать, принимает фельдмаршал.
– Мы так и собираемся поступить, – заверил Шубин немца. – Побываем в Суровикино, представимся вашему командованию, а затем отбудем в Котельниково. Кстати, а кто стоит во главе войск здесь, в Суровикино?
– Генерал Карл Гот, разумеется, – ответил немец. И снова в его голосе прозвучало удивление. – Разве вы и этого не знаете?
Это была еще одна накладка Шубина, порожденная незнанием! Но, кажется, она не привлекла особого внимания немецкого танкиста.
– Не забывайте, что мы уже несколько дней оторваны от основных сил вермахта, – сказал Шубин. – И те решения, которые принимаются сейчас за кольцом окружения, нам неизвестны. Мы, например, не знаем, где же все-таки наши войска будут наносить главный удар – здесь, в Нижнем Чипе, или в Котельниково?
Шубин задал этот вопрос и замер: а вдруг немец ответит? И, таким образом, двое разведчиков в первый же день получат ответ на главный вопрос, который волнует советское командование.
Однако полковник Мюллер покачал головой.
– К сожалению, господин Тальберг, этого я сам не знаю, – сказал он. – И даже сам фельдмаршал Манштейн, кажется, еще этого не знает. Я хочу сказать, он еще не принял решения, где будут наступать его войска. Может быть, это будет решено уже сегодня. А может быть, решение уже принято, и нам его сейчас сообщат на совещании в штабе. Кстати, а у вас есть приглашение на это совещание?
Шубин в ответ изобразил искреннее удивление.
– Откуда же у нас может быть такое приглашение? – сказал он. – Наша связь с основными силами вермахта носит отрывочный характер. Надо еще учесть, что в последние два дня русские наседают на нас, теснят к Волге. Идут жестокие бои. В этих условиях не до приглашений, знаете ли.