Танковые сражения 1939-1945 гг.
Шрифт:
В таком отступлении, проводимом при постоянном нажиме противника и в страшной спешке, с командиров не снималась ответственность за сохранение порядка и дисциплины. Частично это зависело от личного примера офицеров и их умения управлять людьми, а частично — от их способности сохранять спокойствие и действовать по какому-то плану. Даже в ходе поспешного отступления можно сделать многое.
Саперы должны охранять и сохранять в исправности все мосты, подготовив их к взрыву; строительные подразделения должны быть в готовности для восстановления дорог. Ремонтно-восстановительные группы с тракторами следует располагать вдоль всего пути отхода, с тем чтобы обеспечить ремонт или буксировку машин, а также очищать дороги от разбитой техники и транспорта. Зенитная артиллерия должна прикрывать перекрестки дорог, важные мосты и дефиле. Если имеется возможность, то для прикрытия главных путей отхода должна
Возможны, однако, случаи, когда войска не успевают эвакуировать всю технику, автомашины и снаряжение, и тогда каждый командир должен думать о сохранении людей и их личного оружия. Для избежания неразберихи старшие начальники обязаны дать четкие указания о том, какие подразделения должны уничтожить свое тяжелое оружие и транспорт. Именно в подобных условиях большое значение имеет отличная подготовка штабов.
В ходе наших отступлений на Востоке мы не раз подвергались нападениям партизан, хотя такие нападения чаще происходили на центральном и северном участках фронта. К счастью, авиация русских не обладала достаточной гибкостью и хорошей наземной организацией, которая необходима для быстрого использования новых аэродромов и взлетных площадок. Поэтому крупным группам наших войск, быстро двигавшимся в перерывах между налетами авиации, часто удавалось ускользать, хотя эти группы представляют собой прекрасную цель для ударов с воздуха. Плохие дороги, сильные дожди и глубокая грязь, а иногда и глубокий снег сильно затрудняли движение.
В целом, однако, бескрайние просторы России благоприятствовали проведению хорошо подготовленных отступлений. Если войска обладают хорошей дисциплиной и подготовкой, то стратегическое отступление может стать прекрасным средством для того, чтобы нанести внезапный удар по противнику и вновь овладеть инициативой.
Оборона Днепра
27 сентября 48-й танковый корпус оставил плацдарм у Кременчуга и благополучно переправился на правый берег Днепра. Река сама по себе была серьезным препятствием для противника — она имела в этом месте ширину около 400 м, а правый берег был намного выше левого. Но в то же время густые прибрежные камыши позволяли русским сравнительно легко укрывать лодки и маскировать свою подготовку к форсированию реки. Кроме того, в свое время было очень мудро сказано, что «история знает немного случаев, когда водный рубеж оказывался эффективной преградой на пути превосходящих сил противника, ведущего наступление» [227] .
227
Churchill W., The World Crisis: The Eastern Front, Butterworth, 1931.
И действительно, 27 сентября нам стало известно, что русские уже форсировали Днепр южнее Киева, в районе Переяслава. Мы получили приказ немедленно ликвидировать созданный противником плацдарм, и с этой целью в наше распоряжение были переданы 7-я танковая и 20-я гренадерская моторизованная дивизия. Двигаясь вверх по реке к русскому плацдарму, мы столкнулись с войсками противника, наступающими в южном направлении. Наши танки, не развертываясь, прямо с хода вступили в бой, русские в беспорядке отступили к излучине реки и там так прочно закрепились, что выбить их оттуда уже не удалось.
Следующие две недели на нашем фронте было совсем спокойно. Тактика создания «зон пустыни» приносила свои плоды, и русские были еще не в состоянии на этом участке предпринять широкое наступление. 48-й танковый корпус входил в 8-ю армию, которая оборонялась на фронте свыше 300 км от Кременчуга до района южнее Киева. Этой армией командовал генерал Вёлер, а начальником штаба у него был очень способный генерал Шпейдель. В полосе 8-й армии русские имели только один плацдарм южнее Переяслава, против которого и действовал 48-й танковый корпус. Не могло быть сомнений в том, что русские вновь попытаются наступать в этом районе. По данным войсковой и агентурной разведки на плацдарм непрерывно прибывали подкрепления. Русские навели через Днепр несколько переправ, причем проявили настолько большое искусство в этой области, что сумели построить мосты для переправы войск и лошадей с настилом ниже уровня воды.
Немецкие войска лихорадочно готовились к отражению предстоящего наступления русских; 7-я танковая дивизия была изъята из состава нашего корпуса, но у нас еще оставалась 20-я гренадерская моторизованная дивизия, а 19-я танковая и 1-я пехотная дивизии были на подходе. Под руководством командующего артиллерией 48-го танкового корпуса был составлен план огня, предусматривавший сосредоточение огня артиллерии всех дивизий по любому угрожаемому участку или исходному положению противника.
В общем плане огня важная роль отводилась зенитной артиллерии. Мы пришли к выводу, что борьба с танками входит в задачу всех боевых средств и каждого отдельного солдата. Противотанковые рвы, заграждения на дорогах, всевозможные препятствия на местности, минные поля — все было направлено на то, чтобы заставить русские танки двигаться по заранее подготовленным коридорам. Все препятствия прикрывались огнем — обычная тактическая мера предосторожности, которой, к сожалению, слишком часто пренебрегали.
О готовящемся наступлении ясно свидетельствовало то обстоятельство, что противник неоднократно проводил значительными силами разведку боем. Русские прорыли траншеи от своего рубежа по направлению к нашим позициям с тем, чтобы пехота могла одним броском достичь нашего переднего края. Кроме того, увеличилось число перебежчиков. Ночная воздушная разведка установила интенсивное движение моторизованных колонн в направлении плацдарма, а аэрофотосъемка позволила выявить большое количество новых артиллерийских позиций. Самым лучшим и надежным источником информации была наша радиоразведка, а на последнем этапе подготовки, накануне наступления, когда русская артиллерия начала пристрелку, мы получили ценные данные и от подразделений АИР [228] .
228
Русская артиллерия обладала огромным количеством орудий, но ее методы были до некоторой степени примитивны. Полная подготовка данных для стрельбы без пристрелки была редкостью.
В 6 час. 30 мин. 16 октября русские атаковали позиции 48-го танкового корпуса. В это время я находился на одном из передовых наблюдательных пунктов 19-й танковой дивизии и был вынужден оставаться там в течение целых двух часов. Артиллерийская подготовка была действительно очень сильной. Передвигаться было совершенно невозможно, так как по участку в один километр вели огонь до 290 орудий, причем за два часа русские израсходовали полуторадневную норму снарядов. В глубину артиллерия подавляла оборону до командных пунктов дивизий включительно. Боевые порядки двух дивизий, оборонявшихся в первом эшелоне, обстреливались с такой интенсивностью, что было совершенно невозможно определить направление главного удара русских. Некоторые орудия вели огонь прямой наводкой с открытых огневых позиций. После двухчасовой артиллерийской обработки местность, на которой оборонялись наши войска, напоминала собой перепаханное поле; многие огневые средства оказались выведенными из строя, несмотря на то, что они были хорошо укрыты в окопах. Внезапно русская пехота с танками, двигаясь плотными цепями за огневым валом, атаковала на узком фронте наши позиции.
Многочисленные самолеты русских на бреющем полете атаковали уцелевшие опорные пункты. Атака русской пехоты представляет собой страшное зрелище: на вас надвигаются длинные серые цепи дико кричащих солдат, и чтобы выдержать это испытание, обороняющимся нужны стальные нервы. В отражении таких атак огромное значение имеет дисциплина огня. Вначале русским удалось вклиниться в нашу оборону, но во второй половине дня танки, которые держались нами в резерве, сумели до некоторой степени восстановить положение. В результате мы отошли всего километра на полтора.
В последующие дни атаки русских повторялись с неослабевающей силой. Дивизии, пострадавшие от нашего огня, были отведены, и в бой брошены свежие соединения. И снова волна за волной русская пехота упрямо бросалась в атаку, но каждый раз откатывалась назад, понеся огромные потери. На нашей стороне основную тяжесть боя выносили на своих плечах артиллерия и танки. Мы обладали гибкой системой огня, позволяющей нам обеспечить сосредоточенный огонь там, где это было наиболее необходимо, а также наносить удары по скоплениям русской пехоты на исходных рубежах. Где бы русским ни удавалось совершить глубокое вклинение, оно быстро локализовалось, а через несколько часов наши танки контратаковали фланги образовавшегося выступа. Сражение длилось больше недели, и 48-й танковый корпус начал ослабевать. Тогда армия подтянула на угрожаемый участок свой последний резерв — 3-ю танковую дивизию.