Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй мировой войне. 1939-1945
Шрифт:
Тогда чем же можно объяснить блестящие успехи Африканского корпуса? По моему мнению, наши победы обусловливались треми факторами – более высоким качеством наших противотанковых орудий, систематическим применением принципа взаимодействия всех родов войск и нашими тактическими методами. В то время как англичане ограничивали применение своих 3,7-дюймовых зенитных пушек (весьма мощного оружия) только противовоздушной обороной, мы использовали наши 88-мм пушки как против танков, так и против самолетов. В ноябре 1941 года у нас было только 35 88-мм пушек, но, перебрасывая их с одного участка фронта на другой вместе с танками, мы нанесли громадные потери английским танкам. Более того, наши 50-мм противотанковые орудия с высокой начальной скоростью снаряда значительно превосходили английскую 2-фунтовку, и батареи этих орудий всегда поддерживали в ходе боев наши танки. Наша полевая артиллерия поддерживала постоянное взаимодействие с танками. Короче говоря, немецкая танковая дивизия представляла собой в высшей степени гибкое соединение всех родов войск, которое могло надеяться на артиллерию как в наступлении, так и в обороне. Англичане, напротив, считали противотанковые пушки исключительно оборонительным средством и оказались не в состоянии должным образом использовать свою мощную полевую артиллерию для уничтожения наших противотанковых орудий.
Наша тактика применения бронетанковых сил была разработана в предвоенные годы генералом Гудерианом, Роммель тщательно изучил его принципы и творчески применил их в условиях пустыни. Их ценность была в полной мере доказана в ходе крупного танкового сражения, которое началось 18 ноября 1941 года [56] .
5
Сиди-Резег
В период между 19 и 23 ноября 1941 года 8-я армия и танковая группа «Африка» вели танковую битву, которая занимает исключительное место в истории войн. Еще никогда сражение не велось в таком быстром темпе и с такой головокружительной сменой успехов и неудач. Более тысячи танков, поддержанных большим числом самолетов и орудий, сошлись в ожесточенной битве на местности, которая давала абсолютную свободу маневра и велась военачальниками, которые готовы были бросить все до последнего резерва, чтобы одержать победу. Обстановка на поле битвы менялась с такой быстротой, что было трудно следить за действиями своих собственных войск, не говоря уж о действиях неприятеля. Неясность обстановки усугублялась и облаками пыли, поднятой движущимися танками, и, как образно заметил Окинлек, «временами туман сражения буквально окутывал поле боя» [57] .
56
При меньшем числе танков наше командование, как правило, сосредоточивало большое количество танков и орудий в решающем месте.
57
Auchinleck C.J.E, Field-Marshal Sir. Dispatch.
Это сражение потребовало от военачальников и штабных работников напряжения всех их сил и даже только поэтому, как мне кажется, заслуживает сегодня самого тщательного изучения. Мы, как представляется, можем извлечь куда более значительные уроки из этого «сражения маневра» в пустыне, чем из всех последующих кампаний, где исход сражений решался количеством танков и вооружения. Поэтому я считаю необходимым рассмотреть это сражение во всех подробностях, но до того, как сделать это, я обрисую стратегическую ситуацию.
В течение лета и осени 1941 года все германское планирование операций в Северной Африке вращалось вокруг проблем военного снабжения. Как германское, так и итальянское военное руководство прекрасно понимали, что в Африке не может быть достигнуто никаких значительных результатов, пока Роммель не захватит Тобрука. В июле он получил приказ подготовить штурм этой крепости и надеялся взять ее в сентябре. Но постоянные потери транспортов с военными грузами, отправляемыми в Африку, заставили нас откладывать этот штурм из месяца в месяц, пока наконец в качестве окончательной даты не было определено 21 ноября.
Над нашими коммуникациями, связывавшими Европу и Африку, господствовали англичане, владеющие островом Мальта. Я готов заявить, что именно этот остров оказал решающее влияние на весь ход войны в пустыне. Это прекрасно понимал и гросс-адмирал Редер, когда в апреле 1941 года самым решительным образом убеждал Гитлера в том, что Мальту необходимо захватить до нападения на Россию. Игнорирование этого совета заставило нас заплатить высокую цену человеческими жизнями и материальными ценностями; более того, оно сделало наше поражение неизбежным. Британский флот и военные самолеты, базировавшиеся на Мальте, проявили особую активность в период, предшествовавший операции «Крусейдер», о чем свидетельствуют следующие цифры. В июле 1941 года англичане потопили 17 % военных грузов, отправленных в Африку, а в августе – уже 35 %. В сентябре потери судов, идущих в Африку, составили 38 % всего количества, в том числе 49 тысяч тонн грузов было потоплено и 14 тысяч тонн повреждено. Из 50 тысяч тонн военных грузов, отправленных в Ливию в октябре, только 18,5 тысячи тонн дошло до места назначения. В ночь с 8 на 9 ноября конвой из семи транспортов, шедший под охраной итальянских крейсеров и эсминцев, был потоплен англичанами, которые в ходе этой операции не понесли никаких потерь. Нет необходимости говорить о том, что все эти потери самым серьезным образом повлияли на положение со снабжением наших войск в Африке и сыграли важную роль в конечном успехе 8-й армии в операции «Крусейдер» [58] .
58
Даже когда военные грузы доходили до Африки, было не так-то легко обеспечить их транспортировку до линии фронта, находившейся на значительном расстоянии от портов. Надо было преодолеть 700 миль от Триполи до Бенгази, 300 миль от Бенгази до Тобрука и 350 миль от Тобрука до Эль-Аламейна. Когда мы находились под Эль– Аламейном, большую часть грузов приходилось доставлять за 1400 миль от Триполи.
Впервые прибыв в Африку, Роммель почти не интересовался проблемой снабжения войск, но со временем он понял, что этот вопрос был основой основ.
Пока мы стояли у крепости Тобрук, ожидая пополнения запасов и подкрепления, без которых не могли идти на штурм, численность английских войск на Среднем Востоке значительно увеличилась. Окинлек смог продолжить подготовку большого наступления, целью которого было выбить нас из Киренаики, он строил планы, исходя из предположения, что главные военные усилия Британской империи будут направлены на Средний Восток. В штабе танковой группы мы были прекрасно осведомлены о том, что происходит, и я, в качестве начальника разведотдела, отвечал за подробнейшую информацию о силах и намерениях неприятеля.
В середине октября я составил сводку для всех частей, в которой указывал на вероятность крупномасштабного английского наступления в самом ближайшем будущем. Уже в течение нескольких недель наша воздушная разведка сообщала о строительстве узкоколейной ветки от Мерса-Матруха по направлению к границе. В сентябре наша служба радиоперехвата установила, что 1-я южноафриканская и 2-я новозеландская дивизии перемещаются из дельты Нила в район Мерса-Матрух. Дальняя воздушная разведка подтвердила, что многочисленные конвои союзников через Красное море направляются к Суэцкому каналу.
Карта 7. Положение войск стран оси на 17 ноября 1941 года
Такое развитие событий поставило нас в крайне затруднительное положение. Большинство наших проблем решилось бы со взятием Тобрука, и к 26 октября Роммель счел, что у него достаточно сил для взятия крепости, и отдал необходимые распоряжения. Подготовка к штурму должна была быть закончена к 15 ноября, но сам штурм предполагалось начать не раньше 20 ноября, пока не наступят белые ночи. При этом существовала реальная опасность того, что 8-я армия первой перейдет в наступление или нанесет свой удар в тот момент, когда наши силы уже втянутся в бои за крепость; в этом случае наше положение оказалось бы критическим.
Кроме того, Роммель был обеспокоен поведением итальянцев. Формальный начальник Роммеля генерал Бастико, главнокомандующий итальянскими силами в Северной Африке, был убежден, что англичане готовят наступление, и не уставал повторять, что вражеское наступление будет не просто отвлекающим маневром, но массированным наступлением, имеющим целью достижение решающей победы. Бастико считал, что оно будет предпринято одновременно с нашим штурмом Тобрука, и поэтому убеждал Роммеля отказаться от штурма крепости. Роммель не хотел и слышать об этом и, как мне кажется, был совершенно прав. Война всегда несет в себе элемент риска, а отказ от наших планов относительно Тобрука и переход к обороне означал бы передачу инициативы противнику. Захват же Тобрука значительно бы упрочил наше положение, и Роммель был готов пойти на риск, который влекло за собой такое предприятие.
Чтобы хотя бы частично рассеять опасения итальянцев и предотвратить их вмешательство в его планы, Роммель велел офицерам своего штаба все переговоры с итальянцами вести в самоуверенном тоне, и в ноябре – по мере приближения даты нашего штурма – я каждый раз намеренно преуменьшал вероятность наступления англичан, когда мне приходилось разговаривать с нашими союзниками. Будучи в ноябре в Риме, Роммель придерживался такой же линии поведения и в беседе с Уго Каваллеро, начальником итальянского Генерального штаба. В своих воспоминаниях Каваллеро писал: «Я спросил Роммеля, существует ли вероятность широкомасштабного наступления англичан с целью окружения наших войск. Роммель оценил такую возможность как весьма маловероятную, указав, что противник будет опасаться того, что пути его отхода могут оказаться отрезанными итало-германскими дивизиями. Он предвидел лишь действия незначительных сил англичан при поддержке авиации» [59] .
59
Comando Supremo. Bologna, Capelli, 1948. P. 150.