Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»
Шрифт:
Вот и сейчас трофейные чешские самоходки открыли огонь вместе с трофейными русскими танками по русским же «тридцатьчетверкам». Вообще этот бой напоминал какую-то сумасшедшую фантасмагорию. Трофейная техника гитлеровских войск пыталась остановить атакующие русские танки. Русских было немного — всего четыре танка, два из них к тому же были легкими «шнелльпанцерами» БТ-7. Но большевики имели существенное преимущество: за ними стояли сверхмощные самоходные гаубицы.
Трофейные танки Pz.Kpfw.747 Т-34® сразу же перешли в атаку. Их 76-миллиметровые били залпами, но их снаряды рикошетировали
«Тридцатьчетверки» с крестами на башнях и новым, чужим обозначением Pz.Kpfw.747 Т-34® пошли в бой на такие же танки Т-34. Обер-лейтенант Шталльманн развернул башню и взялся за маховики вертикальной наводки.
— Stop! Feuer frei! Огонь! — по привычке выкрикнул Шталльманн, нажимая на электроспуск русской пушки.
Удар отдачи, сизый дым из казенника. Гильза, тускло блеснув, упала на пол боевого отделения.
— Laden! Заряжай!
Вальтер Зибер схватил новый унитар и вогнал его в пушку, захлопнул затвор.
Очередной бронебойный снаряд поднял фонтан взрыва позади легкого русского танка. «Бэтэшка» развернулась на скорости и скрылась за небольшим взгорком. Verdammt! Проклятье! Недостаток бронезащиты русский «шнелльпанцер» с лихвой компенсировал исключительной маневренностью.
Шталльманн выпустил снаряд — на этот раз бронебойный снаряд отрикошетил от лобовой бронеплиты. Ее толщина в сорок пять миллиметров и угол наклона в шестьдесят градусов довольно эффективно защищали от ударов бронебойных снарядов. В этом и сам Дитрих Шталльманн убедился, когда от русских прилетел ответный «гостинец».
— Rechts — um! Направо! — скомандовал обер-лейтенант своему механику-водителю.
— Яволь! — Алекс Кнаге навалился на тугие рычаги управления, выжал сцепление и с силой рванул рычаг переключения скоростей.
«Тридцатьчетверка» с крестами на башне резко развернулась, уходя от нескольких ответных выстрелов. Бронебойная «болванка» ударила по башне танка Дитриха Шталльманна, но повезло — смерть ушла рикошетом.
Танки вышли на дистанцию прямого выстрела и теперь кружились в смертельном «вальсе», взметая снежные кружева. Вот тут-то Дитрих Шталльманн и оценил по достоинству динамические характеристики русского танка! Трофейная «тридцатьчетверка» — Pz.Kpfw.747 Т-34® летала по снегу, будто сама ничего не весила!
Шталльманн бил из пушки как заведенный, но попасть, а тем более — поразить такой же, идентичный по характеристикам, русский танк было практически невозможно. В танковый прицел он видел, как 76-миллиметровые бронебойные снаряды с искрами отлетают от брони «тридцатьчетверок» с красными звездами на башнях!
— Ricochet, R"ustung ist nicht gebrochen! Verdammt! Рикошет, броня не пробита! Проклятье! — выругался Шталльманн.
Конечно, на короткой дистанции даже снаряд меньшего, чем 76 миллиметров, калибра способен нанести даже «тридцатьчетверке» фатальные повреждения. Однако танковый прицел существенно сужает поле зрения, а сами танки постоянно маневрируют. Вдобавок к этому — дым, облака снежной пыли, которые снижают видимость, да и постоянные удары по броне не самым лучшим образом влияют на точность прицеливания. Так что даже в таких случаях возможны рикошеты.
— Verdammt! Проклятье! — выругался обер-лейтенант Шталльманн. — Panzerkampfen feuer! Бронебойным огонь!
— Jawohl! Понял!
— Achtung! Feuer! Внимание! Огонь!
Огонь вели не только трофейные Pz.Kpfw.747 Т-34®, но и самоходные истребители танков «Panzerjager-I». Но их огонь был совершенно неэффективен. Фашистские 47-миллиметровые орудия чешского производства на дистанции в семьсот метров пробивали броню всех советских танков, за исключением Т-34 и КВ. Правда, и у этих танков была своя ахиллесова пята: «Panzerjager-I» мог пробить борт литых башен с дистанции до четырехсот метров.
Впрочем, такая точная, просто снайперская стрельба не носила массовый характер, и существенно повысить бронепробиваемость 47-миллиметровой пушки смог только новый подкалиберный снаряд. Его появление в боекомплекте «панцеръягеров» позволило пробивать броню и советских тяжелых танков с дистанции в полкилометра.
Правда, заброневое действие вольфрамо-молибденового сердечника оказалось очень слабым. Незначительным было и число вторичных осколков, представлявших наибольшую угрозу экипажу. Частыми были случаи, когда сердечник, пробив броню, раскалывался на два-три куска и просто падал на пол танка, не причинив вреда ни экипажу, ни оборудованию.
Так что, сколько они ни стреляли, их бронебойные и даже подкалиберные снаряды сыпались от брони «тридцатьчетверок», как горох. Кроме того, русские танки были весьма маневренными, а за рычагами управления сидели уже опытные воины, закаленные в боях и научившиеся укрощать стальных «зверей» Панцерваффе.
Так и шла эта смертельная перестрелка между стальными чудовищами. Русские потеряли оба легких танка, но и рота обер-лейтенанта Шталльманна лишилась двух Pz.Kpfw.747 Т-34®. Правда несколько танкистов из их экипажей все же спаслись.
Дитриху казалось, что еще немного, и он дожмет этих упрямых русских, которые, несмотря на численное превосходство немцев, продолжали сопротивляться. Его ярость была такой же сильной, как и смелость тех русских, которые противостояли ему! Сейчас он, забыв обо всем, стрелял в дыму и грохоте по силуэтам боевых машин своих противников. И каждый его снаряд ложился ближе и ближе к цели. Обер-лейтенант видел, как несколько попаданий его снарядов едва не подбили русские «тридцатьчетверки». Еще немного!
Но…
Из клубов дыма, из мельчайшей снежной завесы появились совершенно невообразимые механизмы, похожие на стальных динозавров! Скрежет металла о металл, лязг гусениц, рев моторов… Это были русские сверхмощные самоходки.
Дитрих Шталльманн вспомнил вдруг старинную немецкую поговорку: «Grosse Keulen schlagen grosse Beulen» — «Большая дубина набивает большие шишки». Так вот у русских как раз и были самые большие дубины!
Шталльманну и до этого попадались в бою сверхтяжелые танки КВ-2. То, что сейчас появилось из клубов дыма и снежного тумана, и напоминало их. И неспроста.