Танковый погром 1941 года. В авторской редакции
Шрифт:
Необоснованные репрессии, незаконные расстрелы, самоуправство и рукоприкладство со стороны командиров и комиссаров являются проявлением безволия и безрукости, нередко ведут к обратным результатам, способствуют падению воинской дисциплины и политико-морального состояния войск и могут толкнуть нестойких бойцов к перебежкам на сторону противника».
Ну вот, «хотели как лучше, а получилось как всегда»!
Немцы широко использовали приказ №-270, ведя пропаганду среди военнопленных, вследствие чего советские солдаты и офицеры не особенно стремились бежать из плена, многие вступали во власовские формирования, «казачьи сотни» и «восточные войска». В общей сложности под знамена вермахта, не считая вспомогательной полиции, встали свыше одного миллиона бывших советских
25 августа Верховный Главнокомандующий потребовал от войск Западного фронта организовать наступление в полосе северо-восточнее Смоленска, во взаимодействии с войсками Резервного фронта разгромить вражескую группировку и к 8 сентября выйти на рубеж Велиж, Демидово, Смоленск. Резервному фронту предстояло двумя левофланговыми армиями ударить по ельнинской группировке противника и, разгромив ее, развивать наступление на Починок, Рославль. Наступление началось 30 августа. В полосе Западного фронта оно практически сразу захлебнулось, ибо «немцы были еще достаточно сильны, их оборону прорвать не удалось».
Ни Коневу, ни Рокоссовскому за восемь дней боев не удалось достичь сколько-нибудь значительных успехов. И вовсе не потому, что немцы были сильны. Рокоссовский в этот период отметил, что «наша пехота, находясь в обороне, почти не ведет ружейного огня по наступающему противнику. Врага отражали обычно хорошо организованным артиллерийским огнем». Интересный факт: в соединениях 16-й армии за период «ожесточенных боев» с 1 по 20 августа в среднем на единицу стрелкового оружия было израсходовано по два винтовочных патрона, несмотря на то что боеприпасами части были обеспечены. Поскольку выйти к Смоленску не удалось, было объявлено, что эти удары носили сковывающий характер и не позволяли противнику перебрасывать подкрепления в ельнинскую дугу.
Наступательная операция продолжалась только в районе Ельни.
Жуков бросал войска Резервного фронта на Ельню весь август. Однако немцам удалось отбить все атаки. В конце месяца наносившая основной удар 24-я армия была усилена частями 43-й армии и 30-го числа перешла в новое наступление. На этот раз ельнинский выступ пытались срезать 10 советских дивизий, с немецкой стороны оборону держали три пехотные дивизии 20-го армейского корпуса и 10-я танковая. «Противник противопоставил нашим войскам хорошо организованный плотный артиллерийский и минометный огонь. Со своей стороны, мы также ввели в дело всю наличную авиацию, танки, артиллерию и реактивную артиллерию». Ценой больших потерь к 7 сентября войска Резервного фронта вытеснили противника с ельнинского выступа и освободили Ельню.
В приказе по случаю завершения операции, датированном 7 сентября 1941 года, Жуков писал: «Главное командование немецкой армии придавало очень большое значение району Ельни, как очень выгодной позиции для дальнейшего наступления. Фашистское командование стремилось любой ценой удержать в своих руках район Ельня, не жалея для этого жизни тысяч своих солдат и офицеров. В районе Ельня нашей пехотой, артиллерией, танками и авиацией разгромлены 137, 78, 298, 15 и 17-я пехотные дивизии. Некоторые из этих дивизий полностью истреблены и нашли себе могилу на поле сражения. За время боев в районе Ельня нашими войсками разгромлено в общем около восьми отборных дивизий, в том числе одна дивизия СС, противник потерял не менее 75–80 тысяч человек убитыми и ранеными». А Совинформбюро сообщило о разгроме «дивизии СС», 15-й пехотной дивизии, 17-й мотодивизии, 10-й танковой дивизии, 137-й, 178-й, 292-й, 268-й пехотных дивизий противника».
В действительности это войска Жукова штурмовали ельнинский выступ, «не жалея тысяч жизней своих солдат и офицеров», и потеряли около 80 тысяч человек. Потери немцев составили не более 7000 убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Ни одна из перечисленных в приказе дивизий не была разгромлена ни в 41-м, ни в 42-м годах. Немецкие генералы заботились о сбережении солдатских жизней, памятуя о скудости людских ресурсов в Германии, да и артиллерия жуковских армий чаще всего лупила в белый свет. Танки тоже мало чем смогли помочь пехоте, так как их традиционно бросили наступать через болотистую пойму, которую они не смогли преодолеть и
5 сентября Гальдер с удовлетворением отметил: «Наши части сдали противнику дугу фронта у Ельни. Противник еще долгое время, после того как наши части были уже выведены, вел огонь по этим оставленным нами позициям и только тогда осторожно занял их пехотой. Скрытый отвод войск с этой дуги является неплохим достижением командования».
Ельнинская операция, несмотря на то что окружить и уничтожить немецкие войска не удалось, стала первой успешной наступательной операцией Красной Армии в масштабе фронта. Однако в оперативно-стратегическом отношении это наступление принесло не пользу, а вред. Пока Жуков штурмовал Ельню, танки Гудериана громили войска Центрального и Юго-Западного фронтов. С большей пользой дивизии Резервного фронта могли бы помочь войскам Кирпоноса. Для немцев выступ у Ельни в тот момент был второстепенным направлением, и они не стали удерживать его любой ценой. Меньше чем через месяц, когда вермахт начал генеральное наступление на Москву, он спокойно обошелся без ельнинского выступа.
Длительные бои истощили наступательные возможности советских войск. По указанию Ставки 10 сентября перешли к обороне войска Западного фронта, а 16 сентября прекратили наступление войска Резервного фронта. Длившееся два месяца Смоленское сражение закончилось. Потери Красной Армии составили почти 760 тысяч человек, 9290 орудий и минометов, 1348 танков.
К середине июля Юго-Западный фронт вел бои южнее Полесья, на подступах к Коростеню и Киеву. Южный фронт сдерживал противника в Молдавии. 11 июля германские моторизованные части прорвались на подступы к Киеву. В 15–20 км от города они были остановлены советскими войсками на рубеже реки Ирпень. Здесь немцам пришлось вести бои 70 суток. Под прикрытием частей укрепрайона и двух стрелковых дивизий в районе Киева из резервов Ставки была сформирована 37-я армия в составе шести стрелковых дивизий. Именно эта армия до последнего дня героически обороняла столицу Украины под командованием генерала А.А. Власова, хотя во всех советских изданиях указаны только фамилии его начальника штаба и комиссара.
В результате прорыва соединений 1-й танковой группы войска Юго-Западного фронта оказались разделенными на две группировки: северную генерала Потапова, развернувшуюся на коростеньском направлении, и южную — 6-я и 12-я армии, которая перешла к обороне в укрепленных районах вдоль старой государственной границы. Остатки войск 26-й армии Костенко были переданы в состав других армий, а ее полевое управление, объединив 6-й, 64-й стрелковые корпуса и отдельные дивизии, сосредоточилось южнее Киева под Фастовом и Белой Церковью. В распоряжении генерала Кирпоноса во второй половине июля имелось 68 дивизий и 3 бригады.
Оборонительная операция 5-й армии на коростеньском направлении продолжалась свыше месяца. Здесь на широком фронте, достигающем 200 км, восемнадцать дивизий (из них 6 танковых и 3 механизированные) генерала Потапова вели упорные бои с десятью пехотными дивизиями 6-й армии фельдмаршала Рейхенау. Конечно, танков в составе 9-го, 19-го и 22-го советских мехкорпусов после месяца боев осталось немного — всего около 140 машин, в известном нам разведбатальоне 43-й танковой дивизии имелось два бронеавтомобиля и один танк. Но, с другой стороны, у немцев здесь их не было вообще. А наши корпуса, хоть и изредка, но пополнялись боевыми машинами, только генерал Фекленко за это время получил около сотни KB и Т-34. В полосе армии действовали 4 бронепоезда. В течение июля и первой половины августа 5-я армия почти непрерывно наносила контрудары по левому крылу группы армий «Юг», заставляя ее командование разворачивать дополнительные дивизии фронтом на север, к Коро-стеньскому укрепрайону и Припятским болотам, вместо того чтобы двинуть эти силы на восток, к Киеву. Контрудары армии Потапова, по признанию немецкого генерала Филиппи, оказали «значительное парализующее воздействие на волю командования 6-й армии к выполнению главной оперативной задачи, заключавшейся в выходе к Днепру и взятии Киева».