Таня Гроттер и Исчезающий Этаж
Шрифт:
Трибуны замерли от ужаса. Многие тысячи глаз были прикованы к небу, где в этот момент происходило нечто невиданное. Один циклоп даже хлопнулся в обморок, проломив затылком тренерскую скамью. Соловей успел отскочить, а Амат заработал под глазом лиловый фонарь, подсветивший его оплывшее лицо и придавший ему неожиданное выражение вдохновенного безумия.
– Рита гонит свою гитару с прицепом прямо навстречу когтям, – обеспокоенно тарахтел Баб-Ягун. – У нее нет уже возможности свернуть… Не-ет!!! Он прикончит ее! Поразительно! Недаром Риту называют самым непредсказуемым игроком Тибидохса!.. Она набирает высоту и, избежав столкновения с когтями, влетает в пасть Тефтелета, не теряя мяча! Так вот в чем состоял ее план! Прицеп ее гитары встает торчком,
После подвига Риты Шито-Крыто болельщики Тибидохса воспряли, но ненадолго. Несмотря на заброшенный мяч, по очкам все равно продолжали вести бабаи. К тому же в команде Тибидохса оставалось всего пять игроков против девяти игроков у бабаев.
Используя количественный перевес, бабаи играли все настойчивее. Двое бабаев – Тошнотти и Свеклид – умело спровоцировали потасовку. Один из них ловко подставился под Юру Идиотсюдова, а другой, стремительно налетев сзади, сшиб капитана сборной Тибидохса с летательного инструмента. Почти одновремено у Кузи Тузикова заглох реактивный веник, и он вынужден был воспользоваться платком-парашютом.
Судья Тиштря почесал нос и не стал назначать штрафного.
– Ваш игрок сам виноват. Никто не просил его таранить Тошнотти. И прошу вас не свистеть у меня над ухом. Я не хочу оглохнуть, – сказал он возмущенному Соловью.
Избегая прямых столкновений с бабаями, Таня стремилась отыскать в воздухе обездвиживающий мяч – единственный мяч, который мог еще спасти игру. Однако он, не даваясь никому в руки, то совсем исчезал, то вдруг появлялся в самых непредсказуемых местах.
Еще через пять минут игры Демьян Горьянов, увлекшись погоней за перцовым мячом, слишком близко подлетел к Тефтелету и попал под удар его крыла. Санитары выкопали Демьяна Горьянова из песочка и деловито утащили его с поля. Перцовый мяч был перехвачен Свеклидом, который попытался забросить его в пасть Гоярыну. Однако мяч пролетел мимо цели, а в пасти у дракона оказался сам Свеклид.
– Положение становится все отчаяннее! – комментировал Баб-Ягун. – В нашей команде осталось всего два игрока – я и Таня Гроттер. Бабаев же целых восемь обезь… я хотел сказать, магов! После неудачи Свеклида они временно отказались от атак на Гоярына и любой ценой стремятся вывести из игры меня и Таню, а уже потом неторопливо расстреливать нашего дракона мячами.
Ягун деловито оглянулся.
– Как вы видите, по меньшей мере четыре бабая висят у меня на хвосте. К сожалению, мне видны не все номера, но я все же попытаюсь предположить, кто это может быть… Тошнотти, Тут-Он-Хам-Он… А вот кто третий? Гнусав или Дурамзес?
– Осторожно! – закричала Таня. – ЯГУН!!!
Она первой поняла, что Ягуна погубило его комментаторство. Увлекшись перечислением бабаев, он почти не смотрел вперед, а когда повернулся, то было слишком поздно. Страшные когти Тефтелета были уже совсем близко. Сомкнувшись, они процарапали Ягуну плечо. Другой коготь вонзился бы ему в сердце, но, к счастью, натолкнулся на пылесос и скользнул по нему.
Ягун успел спрыгнуть и теперь падал вниз, продолжая сжимать в руке ненужную уже трубу. Взбешенный Тефтелет сложил крылья и преследовал его, выставив все четыре когтистые лапы. Еще несколько секунд – и сразу шестнадцать страшных когтей пронзят Ягуна. Его горящий пылесос уже падал завывающей огненной кометой.
Трибуны застонали. Не сговариваясь, болельщики Тибидохса стали обстреливать
– Ой, мамочка моя бабуся! Он меня сейчас прикончит! Хочу памятник с крылышками! – завопил Баб-Ягун, чудом не утративший чувства юмора.
– Держись крепче! Не открывай платок-парашют! – крикнула Таня.
Не задумываясь, что делает, она прижалась грудью к контрабасу и метнулась наперерез дракону. В тот миг, когда черная тень Тефтелета почти уже накрыла ее, она схватила Баб-Ягуна за шиворот и дотащила его до безопасной зоны.
Упав на четвереньки, Ягун быстро метнулся под небольшой защитный колпак, похожий на перевернутую миску, – колпак, специально созданный, чтобы сбитые с инструментов игроки могли прятаться под ним от драконов, для которых были бы слишком легкой добычей. Убедившись, что опасность ему больше не угрожает, Таня резко бросила контрабас в сторону, а затем вверх.
Кожистое крыло Тефтелета рассекло воздух совсем близко. Контрабас толкнуло порывом ветра. Бабаи, которым спина их дракона на несколько секунд заслонила Таню, были поражены, когда она вдруг скользнула мимо его бока и поднялась под самый купол.
Тефтелет попытался выцарапать Ягуна из-под защитного колпака, но не сумел и вновь взлетел. Убедившись, что дракон удалился, Баб-Ягун осторожно высунул нос из укрытия.
– Уф! Продолжаем наш репортаж с места событий! С вами я, все еще несъеденный, но уже лишившийся пылесоса Баб-Ягун! – отдышавшись, продолжал он. – Теперь из всей команды Тибидохса в игре остались лишь нападающая Татьяна Гроттер и наш дракон Гоярын. Им противостоят восемь бабаев и огнедышащая взбесившаяся гора мяса, едва не отправившая меня на тот свет…
Египетский дракон, словно сообразив, о ком идет речь, выпустил длинную струю пламени, загнав незадачливого комментатора под защитный колпак.
Бабаи захохотали.
– А, не любишь критики, паразит! Чтоб ты на тушенку пошел! Полцарства за огнетушитель! – потрясая кулаком, возмущенно крикнул Баб-Ягун.
Высовываться он больше не рисковал и вел репортаж из укрытия.
– Татьяна Гроттер активно включается в борьбу за оставшиеся мячи. Сразу несколько бабаев устремляются к ней со всех сторон. Тошнотти подрезает, Аппендицити атакует снизу, Тут-Он-Хам-Он сверху. Держись, Таня! О, какая отличная бочка! В последнюю секунду Татьяна Гроттер красиво отрывается от противника. Тут-Он-Хам-Он и Аппендицити не успевают затормозить и сталкиваются на том самом месте, где мгновение назад был контрабас! Аппендицити от удара слетает с ковра и падает. Шлеп! Из песка торчат только его пятки… Тут-Он-Хам-Он успевает ухватиться за кисть своего коврика и старается подтянуться. Он почти успевает, но… снизу уже приближаются Гоярын и Тефтелет. Кому из них, интересно, достанется эта лакомая тефтелька, да простят мне каламбур! О, мамочка моя бабуся! Драконы перетягивают Тут-Он-Хам-Она каждый в свою сторону. Эй-эй, ребята, не ссорьтесь! Можно же и поделиться! Пусть один возьмет себе Тут-Он, а другому достанется Хам-Он… Нет, Гоярын великодушно уступает, и весь Тут и Он же Хам в полном комплекте рук и ног достается Тефтелету… Надеюсь, Рита Шито-Крыто и Лиза Зализина окажут бабаю первую магическую помощь и уж во всяком случае не защекочут его до смерти…
Гробыня на гостевой трибуне поднесла к глазам бинокль. На несколько секунд в бинокле возникло кислое лицо главного судьи Тиштри и круглая мясистая физиономия Амата, который, возмущенно вопя, с такой яростью размахивал руками, что болельщики с ним рядом разлетались точно кегли.
«Ну и дела! А Гроттерша-то и правда ничего! Все-таки три красные искры есть три красные искры!» – не без зависти подумала Склепова.
Тем временем, выйдя из очередной мертвой петли, Таня внезапно заметила оба мяча. За одним из них – перцовым – гнался на коврике Тошнотти, гнался и не видел, что совсем недалеко, почти под ним, над песком арены повис обездвиживающий мяч.