Таня Гроттер и молот Перуна
Шрифт:
Первокурсники задрали головы и смотрели на драконов с восхищением. Да, тот, кто видел сражающихся драконов, не скоро захочет вернуться в тусклый мир лопухоидов.
Ртутный, который был пока на земле, волновался и хлестал хвостом, снося неосторожно подошедших к нему новичков. Джинны, приседая от напряжения, держали его на цепях. Изредка Ртутный подпрыгивал и пытался взлететь, и тогда джиннов сбивало с ног и волокло по сугробам.
– Что ты тут стоишь? – крикнул Соловей Тане. – Помоги им! Если эти недотепы
– Я без контрабаса… – виновато сказала Таня.
Она слишком поздно узнала о замене и не успела забежать за инструментом.
Соловей скользнул по ней зрячим глазом.
– Странное нынче время. Не пойму, что случилось с драконами. Да и не только с ними… Так, значит, нет? Я попрошу Ягуна, – сказал он.
Тане почудилось, что в голосе у него прозвучало разочарование. Пипа, крутившаяся в толпе четверокурсников, громко фыркнула:
– Ясное дело! Что я вам говорила? Гроттерша без контрабаса и на забор не взлетит!
– Куда там на забор! Это ты загнула! Танька без своего контрабаса и на стул не решится взлететь без серьезной магической страховки, – поддержала ее Гробыня.
Темные захохотали. Обидно, что и некоторые светлые последовали их примеру. Первокурсники зашептались, подталкивая друг друга локтями. Идеал, который они успели уже себе создать, рушился на глазах. Еще бы! Знаменитая Таня, которую в иностранных спортивных справочниках называли «грозная русская Гротти», явно боялась двух молодых дракончиков, сцепившихся под куполом на самой обычной тренировке!
– Я же говорю: магия это все! Контрабас делает все за нее, а Танька только сидит и держится коленками, чтоб не упасть! Я сам на матчах видел! – авторитетно сказал Жора Жикин.
На скуле у него лиловел большой фонарь, который Жикин заработал, испытывая катапультирующее заклинание малютки Клоппика.
Снова хохот.
Таню бросило в жар. Оглядевшись, она метнулась к пылесосу Баб-Ягуна, который тот легкомысленно оставил в сугробе у раздевалки, и вскочила на него.
– Не надо! – растерянно крикнул Ягун, бросаясь к ней. Но он опоздал.
– Торопыгус угорелус! – крикнула Таня. Сверкнула красная искра.
Пылесос взревел. Заметив, что он поднимается в воздух, Таня с силой ухватилась за трубу и до упора вдавила газ. Она не раз видела, как это делает Ягун. Пару раз она даже летала на его пылесосе, в то время как Ягун критически комментировал ее полет.
Однако то, что теперь произошло, было для Тани неожиданным. Пылесос рванулся вперед с такой стремительностью, что Таню буквально вдавило в мусоросборник, а труба едва не вырвалась из рук. Кое-как выправив норовистую машину, малютка Гроттер бросила ее между драконами.
Ягун, метнувшийся было за Таней, споткнулся и упал.
– СТОЙ! СТОЙ! – крикнул он, но Таня слышала лишь ветер, свистевший у нее в ушах, и бешеный рев пылесоса.
– Она с ума сошла! Кто же газует на угорелусе? – ужаснулся Ягун, поворачивая к Ваньке запорошенное снегом лицо.
– А разве нет? – спросил Ванька.
Ягун бессильно ткнул кулаком в сугроб.
– Да-то да, но не теперь! Мой пылесос не тормозит!
– Как не тормозит? А тормозящее заклинание? – не поверил Ванька.
– Не сработает. Я там с амулетами подшаманил, чтоб он скорость быстрее набирал. А потом спохватился, что не надо было тормозные амулеты трогать, да только переделать уж не успел! Сегодня вечером хотел закончить и колокольчики заодно привесить, – виновато сообщил Ягун. Он был в явном ступоре, если вспомнил теперь о колокольчиках.
Ванька дико уставился на Ягуна, потом на Таню, которая преодолела уже половину расстояния до драконов и внезапно сорвался с места.
– ТЫ КУДА? ПОГОДИ! ОТКУДА Я ЗНАЛ, ЧТО ОНА ПОЛЕЗЕТ НА МОЙ ПЫЛЕСОС! – завопил ему вслед опомнившийся играющий комментатор.
Ванька подскочил к Склеповой и на глазах у изумленного Гломова бесцеремонно стащил ее с пылесоса.
– Торопыгус угорелус! – крикнул он, и второй пылесос, точно ракета, выбросив струю русалочьей чешуи и мелкого мусора, метнулся вслед за первым.
Склепова, в первую секунду опешившая, быстро разобралась, что к чему, и успокоилась.
– Еще один камикадзе! Обожаю массовые похороны! Это всегда так душещипательно, не правда ли, Гуня? – сказала она.
– Э-э?! – растерянно переспросил бакалавр Гуннио Гломини.
– Я говорю, что обожаю похороны! Жаль, конечно, что мне пока не удалось стать вдовой Пуппера, – терпеливо повторила Гробыня. – У тебя нет темненькой рубашечки? А пиджака? Ну, неважно, и так сойдет. Все равно тебе не пойдет траур. У тебя физиономия слишком красная и злая. От таких, как ты, на поминках отодвигают бутылки. Уж я-то знаю, поверь мне.
Гуня набычился, пытаясь обидеться на Гробыню, но не смог. У него это никогда не получалось. Вместо этого он толкнул в сугроб подвернувшегося ему под руку Тузикова.
– Чё ты тут крутисся, а? А ну веник в руки и рысью марш отсюда! – рявкнул он.
Тузиков благоразумно отошел, утешая себя тем, что с дураками лучше не связываться.
А Таня, ничего не подозревая, мчалась к драконам.
Дымный и Искристый, начавшие с шутливой драки, постепенно разъярились и теперь разрывали друг друга на тысячи маленьких дракончиков. Сталкиваясь в воздухе, они обменивались мощными ударами кожистых крыльев, выдыхали огонь, кусались и, переворачиваясь на лету на спину, пытались насадить противника на когти.