Таня. Жестокие игры
Шрифт:
Грищенко (робко). Андрей Тарасыч. Я очень рад.
Таня. Эти чертежи у вас единственные?
Грищенко. Да.
Таня. И вы не боитесь мне их дать. (Пауза.) А вдруг я… их сожгу?
Грищенко (испуганно). Что вы… Зачем же… Нет, нет, не надо. Будьте, пожалуйста, аккуратнее.
Пауза.
Таня. А почему вы все время смотрите в окно?
Грищенко.
Таня. Ну вот и деньги, бабушка. Я снова буду богатая.
Бабушка. Забавный парень… Ох, забавный…
Таня (тихо). Он пришел с девушкой, она ждала его на улице и думала, что он самый талантливый. Как все смешно, бабушка! (Пауза.) Когда-то я делала чертежи только для него… Теперь для всех.
Бабушка. Вот скоро Дусенька инженером будет, тогда ты для нее планы будешь составлять. (Поднимается.) Пойду сосну часок до обеда. (Уходя.) А парень-то был забавный… Конфузливый… (Уходит.)
Таня (подходит к кроватке). Проснулся, Юрик? Спи. Для тебя еще ночка… Спи, маленький. (Качает его и поет.)
По двору медведь идет,Но тебя он не возьмет.Не возьмет тебя тот зверь,Маме ты своей поверь…Спи, спи, маленький. Пройдет много-много лет, ты вырастешь, станешь большой, умный, красивый. По вечерам мы будем гулять с тобой по московским улицам, может быть, встретим его… и я скажу ему: «Это мой сын». Мой. (Пауза.) Как тихо. Словно на всем свете никого нет, только ты и я. Ты, да я, да мы с тобой… Идет снег… Ты любишь, когда идет снег? Очень любишь? И я очень. Пусть идет! А где-нибудь, далеко-далеко, на самом краю света, в холодной Сибири, – волки, вьюга, медведи… Но ведь ты не боишься медведей, ты смелый и храбрый, мой маленький ветерочек, ты их совсем не боишься, правда? Пусть живут! Пусть живут волки, медведи, тигры – ты вырастешь большой и всех их победишь. Спи, моя звездочка, нам так хорошо с тобой, ведь мы вдвоем… только ты и я… ты и я…
За окном идет снег.
Картина четвертая
Таня (подошла к окну). Жарко… Будет гроза… Нет, не будет. В небе ни облачка… Что это – солнце заходит?
Бабушка. В июле солнышко горячее, вот к вечеру и парит.
Таня. А разве уже вечер, бабушка? (Смотрит в окно.) Какой странный человек идет по улице – в белых брюках и лопата под мышкой. Зачем ему лопата? Вот странно.
Бабушка. Ты успокойся, Татьяна Алексеевна… Обойдется… Была бы сама здорова, а там, дай Господи, все обойдется.
Таня (спокойно). А я не волнуюсь. Он не умрет. Он не может умереть.
Молчание.
У Ширяевых окна моют. А чей это мальчишка рыженький? Я его никогда раньше не видела.
Дуся (выходя из соседней комнаты). Таня, пойди же. Ему опять худо…
Таня (уверенно). Ничего, ничего… (Уходит в другую комнату.)
Дуся. Бабушка… Что же это? Ведь он умирает, а она не верит. Хоть бы заплакала. (Вытирает слезы.) Так же нельзя, бабушка.
Бабушка. Неразумная ты. В жизни у нее только и есть что Юрка. А помрет он – ничего у нее не останется. А разве в это можно верить? Нельзя ей в это верить, Дусенька.
Пауза.
Дуся. Вот… Леша записку прислал, второе занятие пропускаю… Зачем же так? Неправильно все, бабушка.
Бабушка. Все правильно: которые живут, а которые помирают. (Уходит в соседнюю комнату.)
Стучат. Входит доктор.
Доктор. Здравствуйте.
Дуся. Сейчас. Я скажу… (Идет к двери.) Таня, доктор пришел.
Входит Таня и молча смотрит на доктора.
Доктор. Ну, как дела? Компрессы ставите?
Таня (тихо). Нет… Утром был профессор и определил дифтерит…
Молчание.
Доктор. Разрешите, я пройду к нему…
Таня. Нет, не надо… Я сама. Я все сделаю сама… Еще три дня назад я определила, что у него дифтерит, – помните? Уходите, доктор… Не надо!.. Я первая догадалась – и я все, все сделаю сама.
Доктор. Уверяю вас – это неразумно.
Таня. Уходите, доктор.
Доктор. Вы ошибаетесь…
Дуся. Доктор не виноват! Зачем ты так, Таня?…
Таня (кричит). Уходите! Все уходите!