Тар-Айимский Кранг. Сборник научно-фантастической прозы
Шрифт:
Он порадовался присутствию нескольких людей и транксов, носивших одежду, расцветкой отличающуюся от цветов Церкви, это помогало ему чувствовать себя куда меньше бросающимся в глаза.
Повсюду плыли запахи недавно приготовленной пищи. Хотя некоторые ароматы и были экзотическими, они не могли соперничать с невероятным разнообразием запахов, всегда присутствующим на рынке в Дралларе Тем не менее он обнаружил, что у него потекли слюнки. Он ничего не ел после короткого завтрака в городе рано утром.
Вскоре после подачи заказа автоматическому шеф-повару,
Флинкс проглотил свое разочарование — плохая замена заказанному им пиву — и удовольствовался ледяной шакой.
Пип снова обвился вокруг его плеча. Летучий змей возбудил несколько замечаний, но не страх. Посетителям — от почти детей до старейшин, переваливших далеко за сотню — почему-то было до странного безразлично, что Пип может принести им вред.
Флинкс занял себе место. Его уши были не больше нормальных, и талант — не острее обычного, но слух у него был хорошо натренированный. Чтобы выжить в Дралларе, приходилось до предела использовать возможности всех своих чувств. Прислушиваясь к разговорам, идущим вокруг него в харчевне, он насыщал свое любопытство.
Слева от него пара пожилых транксов спорила о законности произведения генетических манипуляций над невысиженными яйцами. Это имело какое-то отношение к скормскому процессу в противоположность оппордийскому методу, и было много разговоров об этичности вызова мутации дородовым внушением несформировавшимся куколкам.
Охотясь за чем-нибудь менее невнятным, он подслушал, как пожилая женщина с двумя шевронами кремового цвета на рукаве платья читала лекцию группе послушников: двум людям и двум транксам. Шеврон представлял собой вышитый атом водорода.
— Поэтому, как вы видите, если проверить исследования, проведенные за последние восемь лет на Плутоне, Глоризе и Типендемосе, то обнаружится, что любые дополнительные модификации системы оружия СККАМ должны принимать в расчет жесткие ограничения, вызываемые самим осмиридием.
Через мгновение донесся еще один обрывок разговора, этот — от мужчины среднего возраста с пышной белой бородой, сидящего позади него:
— Уровни производства на Канзастане и Меж-Канзастане в секторе Брайан предполагают, что при надлежащем внеатмосферном севе производство пищевого зерна можно увеличить на целых двадцать процентов за три следующих посевных года.
Флинкс нахмурился, слушая это интенсивное бурление, но обеспокоило его не отсутствие в дискуссиях теологии. Он не мог по-настоящему судить, но даже для его нетренированных ушей казалось, что в присутствии не служителей Церкви обсуждалась масса очень чувствительных вопросов. Доказывало ли это, что Церковь была неэффективной или типично челанксийской, он не мог решить. Хотя безопасность была не его проблемой, она, тем не менее, тревожила его, когда он закончил свой
Он все еще испытывал тревогу следующим утром, когда вернулся к столу в помещении у входа. Мона Тантиви была на дежурстве и улыбнулась, увидев его приближение. Теперь в помещении было оживленно — служители Церкви постоянно сновали из одного коридора в другой и через двойные двери входа.
— Готовы? — спросила она.
— Я хотел бы покончить с этим как можно скорее, — сказал он более резким тоном, чем собирался. Осознав, что слегка дрожит, Флинкс решительно заставил себя успокоиться.
Женщина укоряюще поджала губы.
— Не ведите себя так, словно вас ждет прививка или что-то в этом роде.
— В некотором смысле, именно так я себя и чувствую, — мрачно ответил он.
И так оно и было. Флинкс вырос с неполным знанием самого себя. Если он не найдет здесь лекарства, то, вероятно, вечно будет нести с собой этот крест.
Женщина медленно кивнула и нажала кнопку. Спустя несколько минут из ближайшего коридора вышел мужчина лет сорока с лишним, сложенный как борец. Улыбка его была очень похожа на улыбку Тантиви, и он излучал то же самое желание оказать помощь и быть полезным. Флинкс гадал, была ли эта позиция естественной или не была ли она тоже частью Церковного курса инструктажа: Развитая Манипуляция Личностью через Традиционную Лицевую Жестикуляцию, или что-нибудь похожее.
Флинкс сердито оттолкнул в сторону свой инстинктивный сарказм. Имело значение только одно: узнать то, зачем он явился.
— Меня зовут Намото, — представился с улыбкой и рукопожатием дородный житель востока. — Рад с вами познакомится, мистер Линкс.
Флинкс сдерживающе поднял руку:
— Давайте не будем называть меня так, пока не докажем этого. Просто Флинкс, пожалуйста.
Улыбка не растаяла.
— Ладно, кто бы вы ни были. Идемте со мной и посмотрим, что мы сможем выяснить о том, кто вы такой.
После двадцати минут прогулки по переходам и безликим коридорам Флинкс основательно потерял ориентировку.
— Трудно поверить, что Церковные архивы знают о каждом человеке в Содружестве…
— …и о каждом транксе, — закончил за него Намото, — все хранится в этом маленьком здании, но это правда. Хранение информации — наука с тысячелетней историей. Искусство редуцирования документов развили до очень высокой степени. Большинство архивов в этом здании были бы невидимыми под стандартным микроскопом. Наши сканеры и принтеры работают с куда большей разрешимостью.
Он остановился перед дверью, ничем не отличавшейся на вид от сотни уже пройденных.
— Вот мы и пришли.
Единственное слово, выгравированное на полупрозрачной двери просто гласило: «Генеалогия». За этой дверью находилась ранняя история жизней миллиардов челанксов, хотя и не всех из них. Были еще те, кто не желал иметь никаких документов, помимо собственной эпитафии, и некоторые из них этого добились.
С другой стороны, Флинкс всю свою жизнь прожил без документов и устал от этого.