Таран
Шрифт:
— Ну что, будем выходить? — предложил «дядя Вова». — Милка, не спи! Вылезай!
Милка, зевая, открыла дверцу, свесила ноги и вылезла, держа в каждой руке по пистолету, которые сразу же наставила на парней.
— Положите ручки на затылки, а? — сказала она таким тормозным тоном, что в пору было рассмеяться. Но встречающие подчинились. Во-первых, увидеть «Зену — королеву воинов» в роли телохранителя «дяди Вовы» они не ожидали, а во-вторых, стволы у Милки были настоящие. Наконец, баба выглядела очень мутной, а мутный человек с пушкой требует осторожного обращения.
— Сеня! —
— Нужна она мне… — проворчал Сеня. Но из кабины вылез.
— Порядок — прежде всего! — кивнул «дядя Вова». — Топай, куда сказали, и не выступай!
После того как Сеня с руками на затылке встал рядом с встречающими, Таран сдвинул вперед водительское кресло и пригласил:
— Выходи, хрестный.
«Дядя Вова», кряхтя и придерживая раненую руку, выбрался из машины, а затем неторопливо пошел в сторону своих соратников. Затем из машины выбрался Юрка со «стечкиным».
— Не бойтесь, мальчики! — бодреньким тоном объяснил «дядя Вова» своим корефанам. — Это они все изнервничались, поэтому такие недоверчивые. А вообще-то я с ними уже столковался помаленьку. Нам всем, как видите, пора умыться, побриться, одежку поменять, покушать перед дальней дорожкой… Спрячьте пушки, Юра с Милой, все нормально.
— Они хоть не ширнутые, хозяин? — спросил один из «здешних» парней. — Дикие какие-то…
Юрка, наверное, смотрелся еще более мутным, чем Милка, учитывая боевую фингальную раскраску рожи, мокрый камуфляж, на котором при свете утреннего солнышка отчетливо маячили размытые водой кровяные пятна — случаев изгваздаться ночью было предостаточно. Да и взгляд у него был как у затравленного хорька: дескать, только троньте, всех пошмаляю!
— Хрестный, — вдруг произнес Сеня в явном волнении. — Мне было сказано вас сюда отвезти, уехать и забыть. На хрена мне здесь торчать?
— Это уж не у меня спрашивать надо… — пробормотал «дядя Вова». Он все гадал, что у Юрки на душе. Ведь этот пацан сейчас как взведенная пружинка. Стоит ему, гаденышу, чуть-чуть заподозрить что-то, увидеть подвох — и все. Постреляет всех четверых тут же.
— Идите во двор! — сказал Юрка сипло-сорванным баском. — Все! Там поговорим, кому куда ехать.
Зачем ему это понадобилось? Он сам не мог объяснить… Но «дядя Вова» просиял, почуял в этом добрый знак.
— Пошли не спеша, — подбодрил он корефанов. — Говорить так говорить…
Черт его знает, что там могло дальше произойти. Может быть, действительно, «дяде Вове» удалось бы заболтать Юрку, который к тому же ощутил сильную усталость. Покормили бы его жареной картошкой с тушенкой, налили бы сто грамм — он бы без всякого снотворного разморился и заснул бы. Правда, уже навряд ли проснулся бы. В общем, при всей своей рискованности план у «дяди Вовы» был вполне реалистичный.
Но ошибаются даже боги. «Дядя Вова» предвидел, что Милка вот-вот заснет, впав в свой постнаркотический депресняк. Однако думал, будто это произойдет уже там, в избе, за столом, например.
А это произошло гораздо раньше, как раз в тот момент, когда Милка двинулась было за конвоируемой четверкой к забору. Сделала пару шагов и вдруг пошатнулась. Колени подогнулись, пальцы разжались, пистолеты выпали, и Милка рухнула наземь. Так, будто ее пуля поразила. Таран, например, так и подумал, хотя никакого выстрела не услышал.
Хотя никто толком ничего не понял, один из парней, встречавших «дядю Вову», резко нырнул вниз и цапнул один из пистолетов. Привскочил на колено и вскинул оружие на Юрку.
— Не трожь! — успел заорать «дядя Вова», но было уже поздно. То, чего он больше всего опасался, случилось. Таран отреагировал мгновенно. Все, что еще находилось в магазине «стечкина», за несколько секунд вылетело через ствол.
Тот, кто ухватил Милкин пистолет, не успев нажать спуск, отлетел к забору с двумя дырами во лбу и выломанным затылком. Сеня, который вообще-то и рыпаться не собирался, получил пулю в спину, под лопатку, и ничком повалился поперек Милки. Второй «здешний», завизжав от испуга, шарахнулся в сторону, но тоже попал под пулю. Он сделал несколько шагов, судорожно вцепился в штакетины забора, но потом разжал пальцы, сполз на бок и, скорчившись, остался лежать мордой в крапиве. Наконец, «дядя Вова», хрипя, осел у калитки с простреленным животом.
— Коз-злы… — шипел он. — Коз-злы…
Таран вынул из пистолета расстрелянный до железки магазин и вставил тот, где еще оставалось шесть патронов. Спокойно так, по-деловому, без дрожи в руках. Потом не торопясь подошел к «дяде Вове» и навел ствол с глушителем на его седую башку.
— Сынок, — пробормотал тот, кривясь от невыносимой боли, — погоди чуть-чуть! Я сказать тебе должен! Обязательно!
— Что еще соврешь, гад? — ледяным голосом произнес Юрка. — Чем еще купить захочешь?
— На этот раз — ничего такого… — прохрипел «дядя Вова». — Тут, в избе, в подвале, деньжата лежат. За ними и ехали сюда. Под бочкой с огурцами — чемодан. Заначка была моя… Как Бог свят — поделиться с тобой хотел. Думал, за сына ты мне будешь… А сейчас, когда смерть пришла, все отдаю… Там, — он показал пальцем и землю, — не пригодятся… Ну, все!
Стрелять Юрке не пришлось. «Дядя Вова» дернулся, вымолвив последние слова с тяжким вздохом, голова бессильно упала набок, и глаза его остекленели. Только из правого напоследок выкатилась слеза и плавно покатилась по бледнеющему лицу, оставляя за собой влажную полоску…
Таран присел на корточки и несколько минут сидел так, не отрывая взгляда от этого постепенно высыхающего извилистого следа, последнего проблеска жизни. Не то чтоб Юрке стало жалко экс-смотрящего. И страха перед трупом он не испытывал — вот так уже, по горло, на жмуров насмотрелся! Нет, Таран в эти минуты силился понять, что заставило «дядю Вову» в последние секунды сделать такое завещание? Да еще человеку, который его убил?! Что у него там, в этой искорябанной и истертой неправедной, жуткой и страшной жизнью башке, напоследок крутилось? Может, он в последние мгновения земного существования понял что-то важное? Или там, на границе бытия и небытия, ему было некое сверхъестественное откровение? Или «дядя Вова» решил, что, передав добытые преступным путем деньги в руки своего убийцы, он хоть чуточку душу очистит?!