Таран
Шрифт:
— Звони, — шепнул Таран Даше. — Лишь бы открыл, падла!
Однако Даша еще не успела нажать кнопку, как шаги внутри квартиры стали явно приближаться к входной двери…
Таран жестом показал Даше — в сторону! За дверью отчетливо щелкнул выключатель, световые полоски померкли, а затем послышался тихий щелчок отпираемого замка.
Затем дверь плавно, почти без скрипа, открылась внутрь квартиры, и из дверного проема спиной вперед появился массивный силуэт человека, который, видимо, собирался закрыть за собой дверь.
— Р-ря-а! — Издав этот сумасшедший крик,
— Девочки захотел?! Клубнички?! Получи! Получи, блядский выродок! Н-на! Н-на, паскуда!
Изо рта избиваемого вылетали сдавленные стоны и ругань, он какое-то время ерзал и извивался, пытаясь вывернуться из-под Юрки, но каждый новый удар головой об пол явно снижал его способность к сопротивлению.
— Рыло! Рыло поганое! Пидор! — Это не Таран орал, а Даша!
Таран по горячке дела даже не обратил внимания на то, что с уст интеллигентной Даши срываются эдакие словечки. Он, прижав левой рукой шею противника, кулаком правой, будто молотом, долбил его по затылку. Всю ярость, всю ненависть в каждый удар вкладывал! За Дашу! За Дашу, гад!
Между тем шум драки на лестничной клетке, конечно же, не мог остаться незамеченным. За дверями загомонили голоса, граждане жильцы забеспокоились, какой-то сиплый поддатый мужик из соседней квартиры пробухтел:
— Да я только через цепочку гляну…
— Не пущу! Не суйся, дурак! Зарежут! — видать, супруга его от двери оттаскивала.
— Милицию! Милицию надо! Звони скорее! — визжала другая баба из какой-то квартиры, располагавшейся справа от лестницы.
— Чем звонить-то? Яйцами? — проворчал, должно быть, супруг. — Телефон-то отключили за неуплату! Дура!
— Ой, да есть туг мужчины или нет?! Убивают же! — орала еще какая-та представительница слабого пола, у которой своего персонального мужика, должно быль, не было.
Таран первым обратил внимание на то, что мужик, которого они с Дашей били, уже не шевелится Ярость угасла, Юрка стал соображать лучше. Отвели душу — и будя! Тем более что телефоны, возможно, еще не у всех отключили, того и гляди ГНР прикатит…
— Сматываемся! — Он вскочил на ноги. — Быстро!
— Н-нет! — прошипела Даша. — Я ему еще в морду плюнуть должна!
Она подцепила жертву носком туфельки за подбородок, плюнула в невидимое толком лицо, а затем изо всех сил топнула бесчувственного острым каблуком Что-то аж хрупнуло слегка…
— Получи, коз-зел!
— Хватит! — Таран схватил Дашу за руку и потащил вниз.
Смылись…
Из подъезда выбежали бегом, перескочили через
Таран с Дашей проскочили через проходной двор, добежали до скопища жестяных гаражей, протиснулись через промежуток между двумя ржавыми сараюшками, заваленный кучей мусора, а затем пролезли через пролом в деревянном заборе. Потом пробежали еще один проходной двор, пересекли еще одну улицу и юркнули в подворотню. В этом дворе тоже были гаражи, но они примыкали не к деревянному забору, а к бетонному.
— Сюда! — сказал Юрка, указывая на штабель досок, лежащих у стены гаража. Они взобрались на этот штабель, со штабеля на крышу гаража и по крыше добрались до забора. Здесь Юрка с ходу спрыгнул вниз, за забор, а потом подхватил на руки Дашу, отважно прыгнувшую следом.
Еще один проходной двор — и они оказались рядом с Дашиным домом под тусклым фонарем.
— Ой, мамочки! — ахнула Даша. — Да мы же все в крови! У тебя вся рубашка в пятнах!
Да-а… Хотя мужик Юрку ни разу не стукнул, Таран весь извозился, и его последнюю приличную рубашку никаким «Тайдом» невозможно было отстирать. На брюки тоже попало. И Дашино платьице пострадало.
— Бежим к нам! — быстро предложила Даша.
— А как же твои родители? — изумился Юрка, припомнив, почему их встреча была перенесена в скверик на Симеоновской.
— Да нету их, на югах отдыхают! — раздраженно проворчала Даша.
— Выходит, ты и тут наврала?!
— Наврала, наврала! После разберемся! Бежим скорее, пока менты не появились!
Юрка подумал, что и впрямь разбираться лучше в спокойной обстановке. Он даже не удивился тому, что Даша в прежние времена никогда не называла милиционеров «ментами». В общем, они поспешно бросились в Дашин подъезд — тут, в отличие от Симеоновской, лампочки еще горели! А затем взбежали по лестнице наверх, и Даша, торопливо открыв квартиру, впустила Юрку. Сразу после этого она набрала номер и позвонила на милицейский пульт — квартира, как уже говорилось, стояла на сигнализации.
— Уф-ф… — устало оседая на кресло в прихожей, произнесла Даша. — С ума сойти…
— Вот именно, — буркнул Таран. — Так зачем ты врала-то, а? У тебя хата пустая была, а ты мне лапшу вешала…
— Юрик… — Даша посмотрела на Юрку так нежно, что он опять растаял. — Понимаешь, я хотела еще чуть-чуть подумать, до вечера… Мне надо было разобраться в своих чувствах. Может быть, если б мы там нормально встретились, то пришли бы сюда. Понимаешь? Я ведь поняла, что люблю… А теперь…
И она вновь разрыдалась, уткнувшись носиком в ладошки.
Тарану ее стало жалко, он подошел и погладил ее по растрепанной головенке.
— Ну чего ты… Ты ж не виновата. Я тебя все равно люблю. Мы ж этого гада отметелили, на всю жизнь запомнит!
— Отметелили… — всхлипнула Даша. — А вдруг за нами милиция собаку пустит? Нас же еще и посадят.
— Собака нас не найдет, — сказал Юрка, — там, где пробегали, между гаражами, все бензином пропиталось и автошампунями всякими. Любой нюх собаке отобьет!