Тарнсмен Гора

Норман Джон

Старший Тэрл оседлал своего тарна, взобравшись наверх по кожаной лестнице, привязанной к седлу с левой стороны, и поднял его в воздух, пристегнувшись широкой фиолетовой лентой. Он бросил мне маленький предмет, который я едва не упустил. Это был свисток, настроенный на особый тон, вызывавший только того тарна, который предназначался мне. Никогда еще со времени приключения с компасом в горах Нью-Хэмпшира не испытывал я такого страха, но теперь я не позволил ему овладеть мной. Если я должен умереть – да будет так, если не суждено – то буду жить.

Я улыбнулся, несмотря на страх, своему замечанию. Оно напоминало положения Законов

Воина: если понимать их буквально, то они предписывали не принимать ни малейших мер для обеспечения собственной безопасности. Я дунул в свисток. Звук его был несколько иным, чем у свистка Старшего Тэрла.

Почти сразу же откуда-то появился другой крылатый гигант, даже больший, чем у Старшего Тэрла, и, описав круг, подлетел к крыше и приземлился в нескольких футах от меня, звякнув когтями. Когти были покрыты сталью – это был боевой тарн. Он поднял свой изогнутый клюв и закричал, помахивая крыльями. Огромная голова повернулась и злые глазки уставились на меня. Затем клюв открылся и я мельком увидел черный острый язык, длиной с человеческую руку, потом тарн рванул вперед, нацеливаясь на меня и я услышал, как Старший Тэрл кричит в ужасе:

– Стрекало! Стрекало!

4. МИССИЯ

Я выбросил вперед руку для защиты и вместе с ней взлетело стрекало. Я схватил его как палку и ударил по клюву, пытающемуся схватить меня, как кусок пищи на плоской крыше цилиндра.

Дважды тарн пытался сделать это и дважды я отбивал его клюв. Тогда он поднял голову и вытянул клюв, приготовясь обрушить его на меня. И в это мгновение я щелкнул тумблером и подставил под клюв стрекало. Эффект был потрясающий – последовала вспышка желтого света, сноп искр, вопль боли и ярости тарна, который захлопал крыльями, удирая от меня, и поднятый им ветер едва не сдул меня с крыши… Я оказался на четвереньках у самого ее края. Тарн, дико крича, облетел цилиндр, и устремился прочь от города.

Уже не знаю почему, но я решил, что нельзя отпускать тарна и прижав свисток к губам, издал призывный свист. Гигантская птица затрепетала в воздухе, теряя высоту и вновь набирая ее. Если бы я не считал его крылатым животным, я бы решил, что он борется с собой, испытывает духовные муки. Зов природы, диких холмов, чистого неба боролся в нем против жестких условий существования, против воли слабых людей с их желаниями, с их элементарной психологией стимулов и реакций, веревками и стрекалами.

Наконец, издав вопль ярости, тарн вернулся к цилиндру. Я поймал лестницу, свисавшую с седла и взобрался на него, пристегнувшись страховочным ремнем.

Тарн управлялся с помощью ошейника на горле, к которому привязаны, как правило, шесть разноцветных кожаных ремней, или поводьев, прикрепленных к металлическому кольцу на передней части седла. Поводья различаются как по цвету, так и по положению на кольце. Другими концами поводья привязываются к небольшим кольцам на ошейнике, расположенным соответственно положению поводьев. Механика управления проста. Седок дергает за ремень, привязанный к кольцу, соответствующему выбранному направлению. Например, чтобы снизится или приземлиться, нужно дернуть за четвертый ремень, кольцо которого расположено на горле под клювом. Чтобы подняться, используется первый ремень, привязанный к кольцу на шее. Кольца нумеруются по часовой стрелке.

Иногда для управления применяется стрекало. Колют им животное в направлении,

противоположном желаемому. Так можно заставить лететь его куда надо, но этот метод не точен, потому что вызывает инстинктивную реакцию, и нужный угол редко достигается. Более того, опасно часто применять стрекало: оно может потерять эффективность, и всадник останется во власти животного. Я потянул за первый повод и, преисполненный ужаса и восхищения, почувствовал силу гигантских крыльев, молотящих невидимый воздух. Меня дернуло назад, но пояс помог удержаться в седле. На минуту я задохнулся и выпустил из рук поводья. Тарн поднимался все выше, и Город Цилиндров уходил вниз, на глазах уменьшаясь. Я не ощущал раннее ничего подобного, но если человек может чувствовать себя богом, то я в этот момент чувствовал себя им. Внизу я увидел и Старшего Тэрла на его тарне, старающегося догнать меня. Подобравшись поближе, он кричал что-то, но слова уносились ветром. Потом я расслышал:

– Эй! Не хочешь ли ты долететь до лун?

И тут я впервые ощутил холод, или мне показалось это, но великолепный черный тарн все еще поднимался, хотя удары крыльев по разряженному воздуху становились все слабее. Многоцветье холмов и долин Гора лежало подо мной, и мне казалось, что я вижу изгиб горизонта. Теперь я понимаю, что это было следствием моего возбуждения и разряженного воздуха.

К счастью, перед тем, как потерять сознание, я рванул четвертый поводок, и тарн, сложив вверх крылья, ринулся вниз, подобно пикирующему соколу, так что у меня захватило дух.

Я опустил поводья, бросив их на кольцо, что было сигналом перейти в горизонтальный полет. Тарн взмахнул крыльями и плавно полетел прямо, однако с такой скоростью, что скоро мы оставили город далеко за собой. Старший Тэрл, с довольным видом, летел рядом. Он махнул рукой в сторону города.

– Я обгоню тебя! – крикнул я.

– Идет, – отозвался он и в то же мгновение развернул своего тарна, направив его к городу. Я был огорошен. Благодаря своему умению, он вырвался вперед настолько, что догнать его было почти невозможно. Наконец, я тоже повернул тарна и мы устремились в погоню. Кое-что из его воплей долетало до меня. Он заставлял своего тарна лететь быстрее, с помощью криков передавая ему свое возбуждение. В голове у меня мелькнула мысль, что тарны обучены откликаться на голос так же, как и на движение повода. Это не удивило меня.

И я заорал на свою птицу, по-горийски и по-английски сразу:

– Хар-та! Хар-та! Быстрее! Быстрее!

Казалось, огромная птица поняла мое желание, или же ей не понравилось, что кто-то оказался впереди, но в моем пернатом жеребце произошла разительная перемена. Он вытянул шею, а крылья защелкали как кнуты, глаза загорелись и каждый мускул напрягся. Буквально через минуту или две мы обогнали Старшего Тэрла, к его большому удивлению, и вскоре очутились на вершине цилиндра, откуда начали полет.

– Клянусь бородами Царствующих Жрецов, – проревел Старший Тэрл, посадив свою птицу. – Это самый лучший тарн из всех тарнов.

Освобожденные тарны полетели к своим загонам, а мы со Старшим Тэрлом спустились в мою комнату. Он был в восхищении.

– Что за тарн! – восторгался он. – У меня был целый пасанг преимущества, но ты обогнал меня!

Этот тарн, – говорил Старший Тэрл, – был выращен для тебя специально, выведен из лучших пород наших боевых тарнов. Тебя имели в виду Тарноводы, выхаживая и тренируя его.