Тарнсмены гора (трилогия)
Шрифт:
– Нет, - ответил Миск, - я был слишком снисходителен.
– Может быть, Сарм хотел, чтобы тебя убил золотой жук?
– Конечно, - сказал Миск.
– Таково, несомненно, было его намерение.
Я удивился, зачем Сарму смерть Миска. Несомненно, между ними какое-то соперничество или политическая борьба. Для моего человеческого разума, привыкшего к изобретательности людей в таких случаях, не было ничего удивительного в том, что Сарм пытался как-то способствовать гибели Миска. Но позже я узнал, что это
– Сарм рожден первым, - сказал Миск, - а я пятым. Первые пятеро рожденные Матерью составляют Высший Совет роя. Однако за долгие годы рожденные вторым, третьим и четвертым поддались радостям золотого жука. Из пяти остались только мы с Сармом.
– Значит он хочет, чтобы ты умер и чтобы он был единственным членом Совета и обладал абсолютной властью.
– Мать больше него, - сказал Миск.
– Все равно, - настаивал я, - власть его возрастет.
Миск смотрел на меня, его антенны обвисли, золотистые волоски, казалось, утратили блеск.
– Тебе грустно, - сказал я.
Миск наклонил тело, так что оно заняло горизонтальное положение, потом еще больше наклонил ко мне голову. Он мягко опустил антенны мне на плечи, как человек кладет на плечи другому руки.
– Ты не понимаешь этого, - сказал Миск.
– Ты мыслишь человеческими терминами. А тут другое.
– Мне не кажется другим.
– Это глубже и значительнее, и ты не можешь понять.
– Мне все кажется просто.
– Нет, - сказал Миск.
– Ты не понимаешь.
– Его антенны слегка нажали мне на плечи.
– Но поймешь.
Царь-жрец выпрямился и направился к моей клетке. Двумя передними конечностями он легко поднял ее и перенес в сторону. Легкость, с которой он это сделал, поразила меня: клетка весила несколько сот фунтов. В полу под клеткой я увидел вделанное в камень кольцо. Миск наклонился и поднял его.
– Я сам вырыл это помещение, - сказал он, - день за днем в течение многих жизненных сроков мулов я извлекал камни, измельчал их и незаметно разбрасывал в туннелях.
Я посмотрел в открывшееся углубление.
– Я старался, как видишь, ничего для этого не брать. Даже открывать приходится с помощью физической силы.
Он отошел к стене и достал тонкий черный стержень. Обломил его конец, и стержень загорелся голубоватым пламенем.
– Это факел мулов, - сказал Миск.
– Им пользуются мулы, которые выращивают грибы в темных помещениях. Тебе он понадобится, чтобы ты смог видеть.
Я знал, что самому царю-жрецу такой светильник не нужен.
– Идем, - сказал Миск, показывая на отверстие.
15. В ПОТАЙНОЙ КОМНАТЕ
Держа
Факел мулов почти не давал тепла, но, учитывая его небольшие размеры, горел поразительно ярко.
– Рабочие грибных террас, - объяснил Миск, - ломают оба конца факела и несут его в зубах.
Я так не хотел делать, зажал факел с одним горящим концом в зубах и, перебирая руками, опустился по веревке с узлами.
Одну сторону лица жгло. Я закрыл правый глаз.
Я опускался, а на стенах потайного помещения перемещался круг голубого призрачного света. Через несколько футов стены стали влажными. Температура упала на несколько градусов. Я видел на стенах наросты плесени, вероятно, белой, но в свете факела она казалась голубой. Моя пластиковая одежда тоже покрылась слоем влаги. Тут и там по стенам стекали ручейки, скапливались на полу и исчезали в какой-нибудь трещине.
Спустившись по веревке на сорок футов, я поднял факел и увидел, что нахожусь в пустом помещении.
Посмотрев вверх, я увидел Миска. Не обращая внимания на веревку, он перегнулся в отверстие, изящными шагами вниз головой прошел по потолку и начал, пятясь, спускаться по стене.
Через несколько мгновений он стоял рядом со мной.
– Ты не должен никому рассказывать о том, что я тебе покажу, - сказал он мне.
Я ничего не ответил.
Миск колебался.
– Пусть между нами будет роевая правда, - сказал я.
– Но ты не из роя, - ответил Миск.
– Тем не менее пусть между нами будет роевая правда.
– Хорошо, - согласился Миск и нагнулся, протягивая ко мне антенны.
Какое-то время я не мог догадаться, чего он хочет. Потом мне показалось, что я это понял. Сунув факел в щель стены, я протянул руки к Миску.
Чрезвычайно осторожно, почти нежно царь-жрец коснулся моих ладоней антеннами.
– Пусть между нами будет роевая правда, - сказал он.
– Да, - согласился я, - пусть между нами будет роевая правда.
С моей стороны это больше всего напоминало соприкосновение антенн.
Миск резко распрямился.
– Где-то здесь, - сказал он, - у пола, без запаха, так что царь-жрец вряд ли найдет, есть ручка, очень похожая на камень. Найди ее и поверни.
Я тут же отыскал эту ручку, хотя для царя-жреца, как мне кажется, сделать это было бы очень трудно.
Я повернул ручку, и часть стены отодвинулась.
– Входи, - сказал Миск. Я вошел.
Не успели мы войти, как Миск тронул рычаг, который находился высоко над моей головой, я его не видел, и стена задвинулась.