Таро Бафомета
Шрифт:
– - Все, все. Уговор - есть уговор.
Они сидели на кухне, за окнами под ночным ветром шумели липы. В камине пылал огонь.
Пашка встретил их на крыльце, когда они возвращались с кладбища. Сбежав по ступеням он облапил Корсакова, приподнял, потряс и только после этого поставил на землю.
– - Приехал, сукин кот! А я думал, как всегда: наобещаешь и забудешь.
– - Когда это такое было?
– возмутился Корсаков.
– - А помнишь, обещал прекратить водку пьянствовать?
– - Ну... такие обещания можно только
– - Ну да, посещение кладбища способствует пищеварению, - усмехнулся Воскобойников в усы, - у нее пунктик по захоронениям девятнадцатого века. Так, Марина?
– - Никаких пунктиков у меня нет, уважаемый Павел Викторович, возразила она, - просто надо знать родную историю. Вполне естественное желание.
– - Естественное желание - это вовремя покушать, - поправил ее Павел, кстати, именно такое желание меня уже давно гложет. Предлагаю в честь приезда дорогого гостя сбацать шашлычок. По-моему, свинина еще осталась.
– - Хорошо, - кивнула Марина, - с меня шашлык, с вас огонь.
– - Годится, - кивнул Воскобойников и хлопнув Корсакова по плечу, заявил, - пойдем-ка со мной, надежда русской живописи. Покажешь мне, как надо живописно дрова рубить.
Марина ушла в дом, а они обошли усадьбу. Здесь, под липами, в землю был вкопан стол со скамейками, из булыжников был сооружен мангал, рядом кучей лежали березовые поленья. За мангалом стояли грубо вырезанные из коряг не то идолы, не то оборотни.
– - Это что ж за ужас такой?
– спросил Корсаков.
– - Не ужас, а былинные персонажи, - поправил Воскобойников, любуясь корягами.
– - А это автопортрет?
– Игорь указал на кошмарное создание с выпученными глазами и длинными вислыми усами.
– - Я попрошу без грязных инсинуаций! Это - леший. А вот супруга его кикимора болотная, а вот детки ихние - игошки и ичетики. Плаваете вы, Игорь Алексеевич, в национальном эпосе, - Воскобойников выдернул из колоды топор и протянул его Игорю.
– Давай, приступай.
– - Вот это, я понимаю, гостеприимство, - сказал Корсаков, снимая "стетсон", - здравствуй, гость дорогой. Поруби-ка дров, разведи огонь, на стол накрой. Надеюсь, свинина у вас действительно осталась, а то чего доброго и шашлычок из меня сделаешь.
– - Давай, давай, - Павел присел на скамейку, оглянулся на усадьбу, слушай, у тебя сигареты есть?
– - Есть.
– - Угости, будь другом.
Корсаков протянул ему пачку и поставил на колоду первое полено. С непривычки удар пошел вкось и топор застрял. Игорь чертыхнулся, перевернул топор и, ударив о колоду обухом, располовинил полено.
– - Это тебе не кисточкой по бумажке водить, - усмехнулся Павел, со вкусом закуривая, - ну, рассказывай, как житье-бытье у вольных художников?
– - Жизнь, как шкура у зебры: белая полоса - черная полоса. Вот в черную я и попал.
– - Неприятности?
– - Еще какие. Сначала сосед мой
– - Вижу, - подтвердил Павел, - глаз еще красный и синяк не прошел.
– - Вот-вот. Потом - еще хуже, а под конец и вовсе дом сгорел. Так, что мне теперь даже жить негде.
– - Ну, жить, предположим, можно и здесь, - Павел забросил окурок подальше в лес и вытащил новую сигарету. Заметив недоуменный взгляд Корсакова, пояснил, - впрок накурюсь.
– - Тебе что, и курить не позволяют?
– - Слава Богу, нет, но уговорились на пять сигарет в день. Меня месяца полтора назад так прихватило, - Воскобойников похлопал по груди, - мотор отказывать стал.
– - Вот черт, - огорчился Корсаков, - рановато вроде. Что, ни с того, ни с сего?
– - С работягами, что здесь крышу крыли, посидели. А они мужики деревенские, подначивать стали: мол, вы в Москве пить разучились. Пришлось показать, кто пить разучился. Они все в лежку, а я песни пою. Правда наутро пришлось скорую из Яхромы вызывать. Марина неделю за мной в больнице ухаживала. Слушай, Игорь, - Павел наклонился к Корсакову и понизил голос, может, охмуришь ее, а? Чую я, виды она на меня имеет.
– - А что, - усмехнулся Корсаков, - девушка приличная, симпатичная, деловая, - он поставил на колоду очередное полено, - не пора ли тебе о семье подумать, кстати говоря?
– - В тридцать лет жены нет, и не будет, - напомнил Воскобойников старую пословицу, - привык я уже один.
– - Она тебе хоть нравится?
– - М-м... она добрая, хорошая. Красивая, - Павел задумчиво подкрутил ус, - но уж больно следит за мной. В смысле - водку нельзя, курева поменьше. Во, идет, ну-ка, держи, - он сунул окурок в рот Корсакову.
– - Так, - сказала появляясь из-за дома Марина, - мальчики, шашлык готов, где огонь?
– - Сейчас добудем, - пообещал Корсаков, расправляясь с очередным поленом. Демонстративно затянувшись, он выплюнул окурок, - работаем без перекуров.
– - Здесь кушать будем?
– - Здесь, на воздухе, - прогудел Воскобойников, - а потом у камина посидим, чайку попьем. Эх, и люблю я чаек!
Марина с подозрением посмотрела на него.
– - Да, с недавних пор полюбили. Павел Викторович, а вы не курили сейчас?
– - Как можно, Мариночка. Мы же договорились! Вот - Игорь не даст соврать.
Корсаков сделал честные глаза.
– - И соврать не дам и сам не стану. Ложь противна человеческой природе!
– провозгласил он
– - Приятно слышать, - заметила Марина, - Павел Викторович, пойдемте, поможете посуду принести. Игорь, я жду огонь.
– - Уже зажигаю, - успокоил ее Корсаков.
От работы он вспотел и скинул куртку. Сложив в мангале колодец из щепок, он сноровисто запалил огонь, с удовлетворением отметив, что это не разучился делать, хотя последний раз разжигал костер для шашлыка еще будучи студентом.