Тарси
Шрифт:
– Вы не удивлены моей просьбой? – спросил серьезный.
– Признаться, удивлен. Не представляю, что могло измениться со вчерашнего дня.
– Так и не представляете? Не лукавьте, Павел Николаевич. Не думаете ли вы, что контакты с представителями иностранных разведок – не лучшее времяпрепровождение для законопослушного гражданина? Времена сейчас не те, как когда-то, за одно только это вас не сошлют в Сибирь. По крайней мере, пока, – Степан Сергеевич улыбнулся, давая понять, что последнее – шутка. Но в каждой шутке, как известно, только доля шутки. – Тем не менее такое поведение вас не красит. Совсем не красит.
– О
– Вас интересует, какая именно?
– Да нет. Я не имел дела ни с какой иностранной разведкой.
– Это вам только кажется. На самом деле вы не только встречались с их агентом, но и получили от него подарки.
– Я? Подарки? Бред какой-то!
– Бред? А это как назвать? – серьезный нажал кнопку на пульте, и на одной из стен засветился экран.
Фотографии были из магазина. Того самого, где Инга выбирала мне костюм. На одной из них было ясно видно, что она расплачивается карточкой за сделанные покупки.
– Но при чем здесь иностранная разведка? Да и деньги я обещал вернуть? Тарси перечислили мне аванс, сегодня банк активирует карточку, и я отдам все до копейки.
Степан Сергеевич перелистывал фотографии.
– Вот эта мне нравится больше всего. – Я лежал на асфальте, Инга лежала сверху. – Удачный ракурс, не правда ли?
Я покраснел, хорошо еще, что он не продемонстрировал ракурс, который был за несколько секунд до того.
– Это была случайность. Я столкнулся с женщиной, и мы упали на землю.
– Молодой человек, в работе разведок случайностей не бывает. Инга Лахтис, – на экране появились фотографии Инги с разными людьми, сделанные в разное время, – работает, как минимум, на две разведки. Удачливый агент. А этого человека вы случайно не узнаете?
На фотографии рядом с Ингой был запечатлен молодой парень. Я присмотрелся: точно, именно он спрашивал у меня дорогу за секунду до моего столкновения с женщиной.
– Так он тоже..?
– Мелкая сошка. Действует на подхвате, используется для мелких поручений. Речь пойдет не о нем, а о вас. И что же мы видим в результате? Вы лежите на асфальте вместе с иностранным агентом, затем едете с ней в магазин, позволяете оплатить ваши покупки. Затем отправляетесь на выставку.
– Выставка тоже..?
– Нет. Выставка самая обыкновенная. По роду своей деятельности Инга обязана вести открытый и общительный образ жизни, у нее много знакомых.
Известие было сногсшибательным, а серьезный продолжал выкладывать аргументы:
– Затем вы отправились к ней домой. Мне интересно, с какой целью? Думаю, что в намерения ваши входило не просто попить кофе.
Я покраснел еще больше. Да что за день такой? Раз за разом меня вгоняют в краску.
– А почему бы и не кофе?
– Потому что это Инга. Из ее цепких коготков никто так просто не уходил. Пришлось вмешаться. Кстати, из-за вашей непредусмотрительности мы залили соседей снизу, теперь придется делать им ремонт.
– Так сантехник – это..?
– Ну да. Надо же было вас как-то высвобождать из ее цепких лапок. Уж извините, если мы нарушили ваши планы интимного характера.
– Послушайте, если вы знаете, что она иностранный агент, то почему до сих пор ее не арестуете?
– Не все так просто. Времена изменились, изменились и методы работы разведок.
– Так значит, я ничего не нарушил? – вздохнул я с облегчением.
– Пока не успели. Не считая этических норм и правил, – заметил серьезный. – Если вы заметили, мы беседуем в кабинете, а не в камере. Я лишь хотел предупредить вас, в какую неприятную ситуацию вы попали. Инга постаралась бы привязать вас всеми возможными методами.
Я побагровел.
– И не только тем, о котором вы сейчас подумали, – сдержанно улыбнулся Степан Сергеевич. – Но за сладкой оберткой обычно скрывается горькая пилюля. Разведки не занимаются благотворительностью, однажды вам пришлось бы платить по счетам.
– Да зачем я ей сдался? – удивился я.
– А вы не догадываетесь?
– Тарси?
Серьезный кивнул.
– Тарси. Не знаю, как вы попали в поле зрения сообщников Инги, думаю, они ведут дистанционное наблюдение за представительством, в котором вы побывали. Вы посетили его дважды, этого оказалось достаточно, чтобы взять вас в разработку.
– Так у них ведь тоже есть представительство тарси, – удивился я.
– Конечно, есть. Не сомневайтесь, там они работают куда более открыто. Но, как видите, и нас не забывают. В чужом огороде морковка слаще.
– А морковка – это, значит, я?
– Морковка – это информация. А информация о тарси – самая вкусная и сладкая морковка. Наши «друзья» собирают ее где только возможно. Делайте выводы, Павел Николаевич. Заметьте, я обо всем рассказал вам честно и прямо.
– Спасибо. Я это заметил и оценил. А почему вы рассказали обо всем честно и прямо?
– Не понял? – удивленно приподнял бровь серьезный.
– Вы могли прижать меня историей с Ингой, однако не стали этого делать.
– Мог бы. А что толку? Очень скоро вы окажетесь вне сферы нашей досягаемости. И потом, хорошее отношение – это лучший повод для взаимного доверия, не так ли? Я успел вас изучить: начни я давить, получу невольное противодействие. Вместо того чтобы думать о деле, вы будете думать о том, как бы избавиться от излишней опеки.
– Я думал, что в вашей службе принято действовать так, как… В общем, так, как работала Инга.
– Разные ситуации, разные методы, разные люди. Тот, кто работает за деньги – продаст. Тот, кто работает из страха, будет думать о том, как бы очутиться подальше от его причины. Тот, кто действует по убеждению, надежнее всего. Я думаю, с вами можно говорить открыто.
Да, открытость дорогого стоит. Признаться, Степан Сергеевич подкупил меня этой самой открытостью. Как-то смог он меня просчитать, не могу я ответить подлостью и обманом, когда ко мне обращаются с открытым забралом. И понимаю, что причина не в чрезмерной доброте серьезного, но тем не менее… Если одной из ставок в работе является ставка на благородство, надо, как минимум, верить в это самое благородство. А это аргумент.