Тарси
Шрифт:
Вы спросите, зачем вообще понадобились пчелы? Для наглядности: открыл сундук – покусали пчелы – распухло лицо. Странно, но понятно. Кто там в суматохе разберется, всех ли искусали? А если открыл сундук – он пуст, а лицо распухло? Странно это и непонятно. И, некоторым образом, страшненько. Не будем плодить мистику. Хватит с местных лихих людей и веры в то, что рассерженные пчелы могут быть очень ядовиты.
Укусы и газ все же не были смертельными. Что я – варвар, травить всех без разбора: в области поражения могут оказаться не только отпетые негодяи, но и случайные
А когда они в эту самую норму придут, то наверняка заинтересуются, откуда к ним поступила информация о ценностях, которые повезут по этой дороге. Ох, не завидую я виконтессе Луасье. Думаю, у покусанных пчелами будет к ней много вопросов.
Из десяти кофров до следующего города беспрепятственно добрались лишь четыре. Судьбу еще одного я вам рассказал – его открыл чересчур любопытный возчик. Пять других стали добычей лихих людей.
Зато мы славно почистили дорогу: до самой границы с Лутсором никто не пытался чинить препятствия нашему проезду.
Но это не значит, что не случилось ничего примечательного. На следующий день после операции «пчелы» мы встретили на дороге крестьянскую телегу, приближение которой трудно было не заметить. Ее пассажир оглашал округу такой отборной руганью, что все встречные подводы шарахались в сторону, лошади удивленно оглядывались, а возчики протяжно вздыхали. Что-то мне это напоминает.
Я отдал распоряжение отряду продолжать двигаться прежним темпом, а сам притормозил напротив крестьянского экипажа.
– А, граф, торжествуете? – проворчал пассажир.
Я было подумал, что его покусали наши пчелы, но лицо было красным и распухшим лишь наполовину, которую украшал огромный синяк.
Первым пассажира узнала Салина. Она восторженно захлопала в ладоши.
– Есть справедливость на земле, так я и знала!
– Нет никакой справедливости! – выкрикнул раненый. – Признавайся, граф, ты специально все подстроил?
– Сикруц, это ты?
То-то мне эта ругань показалась знакомой.
– Меня так трудно узнать? Рыцарь – он всегда рыцарь, даже если он едет в телеге.
– Вы не рыцарь, сударь, в вас нет ни капли благородства! – выкрикнула Салина.
– А, пленник. Спрятался за спину графа и храбришься?
– Я сейчас же готов сразиться! – выкрикнула Салина.
– Успокойся, Салин. Видишь, рыцарь не при мече, да и доспехи где-то потерял. Кроме соломы, у него нет никакого оружия, – улыбнулся я.
– Издеваетесь? Подстроили все, чтобы надо мной посмеяться?
– Знаете, Сикруц, я сочувствую старушкам и инвалидам, но всему есть предел. Ваш сарказм неуместен. Может, расскажете, что с вами произошло? Последний раз, когда мы виделись, вы были в лучшей форме, да и при деньгах.
– Был! В том-то и дело, что был! Все пропало! Отняли все до последнего медяка! Даже коня и доспехи!
– Надо было нанять охрану.
– Была охрана, но когда нас окружили со всех сторон, эти подлые трусы заявили, что не хотят умирать за чужие деньги. Они сбежали, и я остался с грабителями один
– Кто ж был настолько безрассуден, что осмелился на вас напасть? – улыбнулся я.
– Они не представились. Два дня назад на этой дороге мы попали в засаду.
Понятно, два дня назад эта дорога была самым привлекательным местом для грабителей. Но чего по ней понесло Сикруца?
– Вы же вроде родом с севера? Что вы делали на этой дороге?
– С севера? Что я забыл на севере? Да с такими деньгами, которые были у меня в руках, я в Лутсоре устроился бы, как принц! В Лутсоре знают толк в деньгах. О, подлые мошенники!
Сикруц потряс кулаком. Не знаю, кому предназначалось последнее замечание, не иначе тем, кто отнял у рыцаря золото. Не лутсорцам же, которые «знают толк в деньгах».
– О да, вы там пришлись бы к месту, – с долей сарказма произнес я. – А как же будущая война между Актией и Лутсором?
Рыцарь взглянул на меня с подозрением, сарказм показался ему неуместным.
– Глупости все это, не нужна Лутсору никакая война. И потом, умный должен быть на стороне сильного.
Я поморщился, как только этот самый Сикруц смог стать рыцарем. Вернее, он им никогда и не был, лишь назывался. Но даже это было недоразумением.
– Что ж вы возвращаетесь назад? Почему не едете в столь любезный для вас Лутсор?
– Кому я там нужен без денег, – рыцарь нахмурился еще больше.
Все ясно, как денег нет, так и Актия хороша.
Я потерял интерес к этому разговору и тронул коня вперед, двинулась и телега с Сикруцем, который через несколько секунд опять разразился проклятиями, не знаю уж в чей именно адрес.
– Господин граф, это был рыцарь? – удивленно спросил Уклит, оглядываясь. – Его слова больше подошли бы торгашу.
– Это верно, торгашу его слова подошли бы намного больше.
– Неужели бывают такие рыцари?
– Как видишь. Звание не всегда соответствует содержанию.
– Я никогда не стал бы служить у такого рыцаря оруженосцем, даже если бы мне пришлось умирать с голода, – заявил парнишка.
– Не переживай, думаю, большинство рыцарей Актии более достойные люди.
– Такие, как вы?
Ну вот, не хватало мне еще быть примером. Я-то вообще не рыцарь, да и граф самоназваный.
– Лучше.
– Лучше не бывает, – заявил парнишка.
– Тебе просто пока не с кем сравнивать.
Парнишка покачал головой, похоже, он остался при своем мнении, и я не стал тратить время на то, чтобы его разубедить.
Эта встреча на дороге была наиболее примечательной до самой границы. Лутсор встретил нас недружественно. Приближение такого большого отряда было воспринято лутсорцами как начало военных действий. Пограничной стражи здесь не было и в помине, имелся лишь межевой столб с указателем. Только по нему я смог определить, что наш отряд покинул Актию и движется по лутсорской земле. Встречные крестьяне разбегались по сторонам, спеша освободить дорогу. Так продолжалось до первого городишки, стоящего на нашем пути. Мост через ров был поднят, судя по суете на стенах, крепость готовилась к обороне.