Тарзан и потерпевшие кораблекрушение
Шрифт:
Поток людей двинулся через лес к подножию горы, откуда, следуя извилистой, зигзагообразной тропой, поднялся на вершину, к краю кратера потухшего вулкана. Лишь перед самым рассветом шествие, спустившись по узкой тропе, достигло дна кратера, где остановилось у зияющего отверстия. Жрецы принялись распевать псалмы под аккомпанемент флейт, барабанов и свирелей, и, когда забрезжил рассвет, с Тарзана сняли сеть, и он был брошен в бездну, невзирая на заклинания Ицл Ча, уверявшую жрецов, в том, что этот человек – Че – Повелитель леса. Она умоляла их не убивать его, но Чал Ип Ксиу велел ей замолчать и произнес приговор, обрекший Тарзана на гибель.
XXIV
Патриция Ли-Бердон была не из тех плаксивых девиц, которые легко льют слезы, но сейчас, стоя на краю ужасной бездны, она сотрясалась от рыданий. А когда поднялось солнце, и его лучи проникли в глубь кратера, она увидела на глубине семидесяти футов водоем, в котором кругами медленно плавал Тарзан. В памяти девушки мгновенно вспыхнули прочитанные некогда описания священного колодца в древнем Чичен Ица на Юкатане, и в душе Патриции вновь забрезжила слабая надежда.
– Тарзан! – позвала Патриция, и тот, повернувшись на спину, посмотрел вверх. – Слушайте! – продолжала она. – Я хорошо знаю этот способ жертвоприношения. Он практиковался племенем майя в Центральной Америке сотни лет тому назад. Жертву на рассвете бросали в священный колодец Чичен Ица, а если в полдень жертва была еще жива, ее поднимали наверх и присваивали наивысший титул. Такой человек практически становился живым богом на земле. Вы должны продержаться до полудня, Тарзан. Должны! Должны!
Тарзан улыбнулся ей и помахал рукой. Жрецы глядели на нее с подозрением, хотя понятия не имели, что она сказала их жертве.
– Как вы думаете, сможете, Тарзан? – произнесла она. – Вы обязаны выдержать, потому что я люблю вас!
Тарзан не ответил. Он перевернулся на живот и медленно поплыл вокруг водоема, который составлял в диаметре приблизительно сто футов и имел вертикальные стены из гладкого вулканического стекла.
Вода была прохладная, но не ледяная, и Тарзан плыл, регулируя свои движения с таким расчетом, чтобы не замерзнуть.
Люди принесли с собой еду и питье, сопровождая многочасовое томительное зрелище праздничной трапезой.
По мере того, как солнце приближалось к зениту, Чал Ип Ксиу все заметнее начинал проявлять признаки беспокойства и волнения, ибо если жертве удастся продержаться до полудня, то действительно может оказаться, что это Че – Повелитель леса, и он, верховный жрец, попадет в чрезвычайно неловкое положение.
Глаза всех присутствующих были прикованы к примитивным солнечным часам, установленным возле края колодца, и когда тень легла на полуденную отметку, поднялся невообразимый шум, поскольку жертва была все еще жива.
К ярости верховного жреца, люди признали в Тарзане Че – Повелителя леса и потребовали немедленно поднять его из воды. Вниз полетела длинная веревка с петлей на конце, с помощью которой предполагалось вытащить его из колодца, но Тарзан оттолкнул петлю, и сам взобрался по веревке на поверхность. Когда он встал в полный рост на краю колодца, люди пали ниц, моля о прощении и покровительстве.
Король и верховный жрец имели чрезвычайно сконфуженный вид, когда к ним обратился Тарзан.
– Я спустился на землю в обличии смертного, – сказал он, – чтобы посмотреть, как вы правите моим народом в Чичен Ица. Я не доволен. Скоро я снова приду проверить, исправились ли вы. Сейчас я ухожу и забираю с собой эту женщину. – И Тарзан положив руку на плечо Патриции. – Я приказываю вам освободить Ицл Ча и позаботиться о том, чтобы ни ее, ни кого другого не приносили в жертву вплоть до моего возвращения.
Он взял Патрицию за руку, и они пошли вверх по крутой тропе к выходу из кратера. Следом за ними потянулась длинная людская цепочка, поющая на ходу. Подойдя к городу, Тарзан обернулся и поднял руку.
– Стойте, где стоите, – приказал он горожанам, а Патриции шепнул: – А теперь я покажу им нечто такое, о чем они будут рассказывать своим внукам.
Она посмотрела на него с вопросительной улыбкой.
– Что вы еще придумали?
Вместо ответа Тарзан издал дикий жутковатый крик и затем на языке великих обезьян громко позвал:
– Иди, Тантор, иди!
Тарзан и Патриция пересекли поле и уже подходили к лесу, как вдруг навстречу им вышел огромный слон. У стоявших поодаль людей вырвался крик изумления и страха.
– А он нас случаем не затопчет? – поинтересовалась Патриция, когда они подошли к животному.
– Он мой друг, – ответил Тарзан, кладя руку на хобот огромного слона. – Не бойтесь, – успокоил он Патрицию. – Сейчас Тантор поднимет вас к себе на спину.
И по команде человека-обезьяны слон поднял сначала девушку, а затем и Тарзана.
Слон развернулся и двинулся к лесу. Тарзан с Патрицией оглянулись. Жители Чичен Ица в ужасе стояли на коленях.
– Об этом услышат их пра-пра-правнуки, – заметила Патриция.
В лагере «Сайгона» царило смятение. Люди потеряли надежду дождаться возвращения Тарзана. Многие из них предыдущей ночью не сомкнули глаз, и долгие утренние часы тянулись мучительно медленно. Настало время традиционного чаепития, а Тарзана все не было. Чай тем не менее подали, и когда компания села за стол и с унылым видом принялась отхлебывать чай из кружек, у всех в голове, должно быть, вертелась одна и та же мысль – им уже никогда не суждено увидеть Патрицию и Тарзана.
– Тебе не следовало отпускать этого подлеца на поиски Патриции одного, – сказала миссис Ли. – Конечно же, он скорее всего ее отыскал, и страшно представить, что с ней произошло потом.
– Ох, Пенелопа! – с горечью воскликнул полковник. – Почему ты так несправедлива к этому человеку. Он ведь ничего дурного не сделал, наоборот, только помогал.
– Ха! – произнесла Пенелопа. – Ты очень простодушен, Уильям. Я его сразу раскусила: он – пролаза, хочет добиться нашего расположения, а потом, вот увидишь, возмечтает жениться на Патриции. Разумеется из-за денег, которые достанутся ей по наследству.
– Мадам, – ледяным тоном произнес де Гроот. – Этот подлец, как вы изволили выразиться, Джон Клейтон, лорд Грейсток, английский виконт.
– Чушь! – воскликнула миссис Ли.
– Вовсе не чушь, – возразил де Гроот. – Мне об этом рассказал Краузе, когда мы сидели в одной клетке. А тот узнал от араба, который знал Тарзана много лет.
У миссис Ли отвалилась челюсть. Казалось, она сейчас осядет на землю, но она быстро взяла себя в руки.
– Нечто подобное я и предполагала, – сказала она спустя мгновение. – Я всего лишь критиковала его за склонность к нудизму. Почему вы раньше нам об этом не сказали, молодой человек?