Тарзан и убийство в джунглях
Шрифт:
– Бвана, в лагере демон, – сказал он, – и он утверждает, что у нас здесь покойник. Но ведь в лагере нет мертвеца, правда, Бвана?
– Конечно, нет, как нет и демонов. Сейчас я выйду. Рамсгейт торопливо оделся и через несколько секунд вышел наружу, где увидел сбившихся в кучку людей, глядящих в сторону костра – там сидел почти обнаженный белый человек гигантского роста. Рамсгейт направился к нему, и тот при его приближении учтиво встал.
– Могу ли я спросить, – начал Рамсгейт, – кто вы такой и чем обязан этому визиту? – Случай с Бертоном научил его, как следует обращаться с незнакомыми людьми.
Человек жестом указал на костер.
– Вот причина моего визита, – сказал он. – Сегодня ночью в лесу необычно холодно.
– Но кто вы такой, приятель, и почему разгуливаете ночью по лесу в голом виде?
– Я – Тарзан, – ответил незнакомец. – А вас как зовут?
– Рамсгейт. Что это за история насчет мертвеца в лагере, которую вы рассказали нашим ребятам?
– Это правда. В одной из тех палаток находится мертвый человек. Умер он не так давно.
– Но откуда вам это известно? Что навело вас на такую странную мысль?
– Я чувствую его запах, – ответил Тарзан. Рамсгейт вздрогнул и оглядел лагерь. Неподалеку толпились наблюдавшие за ними носильщики, но в остальном все выглядело нормальным.
Он снова поглядел на незнакомца, на сей раз повнимательнее, и увидел, что человек этот красивой наружности и умный на вид. И все же Рамсгейт был уверен, что незнакомец сумасшедший; вероятно, один из тех человеческих отщепенцев, которые изредка встречаются даже в цивилизованном мире, бродящих голыми по лесу. Обычно их называют дикарями, но в большинстве своем они всего лишь безобидные придурки. Тем не менее, помня случай с Бертоном, Рамсгейт решил оказать этому человеку уважение и предложить ему поесть.
Он повернулся с крикнул боям: – Поторопитесь-ка с едой. Сегодня нам рано выступать.
Шум в лагере разбудил кое-кого из белых, и они вылезли из палаток. В их числе был Голт. Он подошел к костру, за ним потянулись и остальные.
– Что тут у нас, хозяин?
– Этот бедняга замерз и пришел погреться у огня, – сказал Рамсгейт. – Все в порядке, пусть греется. Проследите, чтобы его накормили завтраком, Голт.
– Слушаюсь, сэр. – Безропотность Голта удивила Рамсгейта.
– Да, вот еще, Голт, пусть бои разбудят остальных. Я бы хотел, чтобы сегодня мы выступили пораньше.
Голт повернулся к боям и прокричал приказ на суахили. Несколько боев отделились от группы и пошли к палаткам своих хозяев, чтобы разбудить их. Тарзан вновь занял свое место возле костра, а Рамсгейт отошел переговорить с аскари, который ночью стоял на часах.
Он только приступил к расспросу часового, как его прервал крик, донесшийся со стороны палаток белых, и он увидел боя Бертона, бегущего к нему с встревоженным видом.
– Идите скорее, Бвана, – крикнул бой. – Скорее сюда!
– В чем дело? Что стряслось? – спросил Рамсгейт.
– Я иду в палатка. Я нахожу Бвана Бертона на полу. Он мертвый!
Рамсгейт ринулся к палатке Бертона, Тарзан следом за ним. Голт не отставал от них.
На полу ничком лежало тело Бертона, одетого в одну лишь пижаму. Рядом валялся опрокинутый стул и виднелись следы ожесточенной борьбы.
Пока трое прибывших осматривали тело, в палатку вошли Романов и Трент.
– Это ужасно, – воскликнул Романов, вздрогнув. – Кто мог это сделать?
Трент ничего не сказал. Он просто стоял и глядел на распростертое тело.
Бертона закололи в спину. Нож вошел под левую лопатку снизу и пронзил сердце. На горле виднелись синяки, свидетельствующие о том, что убийца задушил его, чтобы тот не смог позвать на помощь.
– Тот, кто это сделал, – человек недюжинной силы, – сказал Романов. – Лейтенант Бертон сам был весьма силен.
И тут они с изумлением увидели, что белый незнакомец берет командование в свои руки.
Тарзан переложил тело с пола на койку и прикрыл его одеялом. Затем низко наклонился и внимательно осмотрел следы на шее Бертона. Тарзан вышел наружу, и люди, озадаченные и испуганные, последовали за ним.
Выйдя из палатки, перед которой собрались практически все участники сафари, Рамсгейт увидел свою сестру, подходящую к ним.
– Что произошло? – спросила она. – Случилось что-нибудь?
Рамсгейт шагнул к ней и встал рядом. – Случилось нечто ужасное, Бэбс, – сказал он, избегая ее вопросительного взгляда. Затем увел ее обратно в палатку, где рассказал о том, что произошло.
Голт грубым окриком велел всем заняться своими обязанностями, собрал всех аскари, которые находились ночью в карауле, и стал их допрашивать. Из собравшихся вокруг них белых Тарзан был единственным, кто понимал вопросы и ответы, которые произносились на суахили.
В течение ночи на вахте стояли четверо аскари, и все они утверждали, что не видели и не слышали ничего необычного, за исключением последнего караульного, который сообщил, что перед самым рассветом в лагерь пришел незнакомый белый человек погреться у костра.
– Ты видел его все то время, что он был в лагере? – требовательно спросил Голт. Аскари заколебался.
– Бвана, моим глазам стало больно от огня, и я их закрыл. Но только на миг. А все остальное время я видел его сидящим и греющимся у костра.
– Ты лжешь, – сказал Голт. – Ты спал.
– Может, чуточку соснул, Бвана.
– Значит, этот человек вполне мог успеть пройти в палатку и убить Бвану Бертона?
Голт говорил без обиняков, так как не знал, что Тарзан понимает язык суахили.
– Да, Бвана, – ответил чернокожий. – Мог. Я не знаю. Но он раньше всех остальных узнал, что в лагере есть мертвый.
– Откуда тебе это известно?
– Он сам мне сказал, Бвана.
– Этот человек был мертв до моего прихода в лагерь, – спокойно сказал Тарзан. Голт опешил.