Тасино горе
Шрифт:
Так как между воспитанницами господин Орлика была заметная разница в летах, то половина их составляла старшее отделение, которое состояло из Красавицы или, вернее, Маргариты Вронской, Степы Ивановой, прозванной графиней Стэллой, Лизы Берг, Маруси Васильевой и Гали Каховской — смуглой, миловидной хохлушки. Остальные семь девочек составляли младшее отделение.
Сейчас был урок младших, и старшие, чинно сидя на своих местах, могли заниматься своим делом.
Петр Петрович Васютин своей
— Новенькая? Славно! Очень рад познакомиться. Очень рад! Очень рад! Учились чему-нибудь из географии?
Тася молчала.
— Учились чему-нибудь из географии? — повторил свой вопрос учитель, с удивлением разглядывая черноглазую девочку, не умевшую ответить ему.
Новое молчание было ответом ему.
— Что же это с нею? — обратился, недоумевая, учитель ко всему классу, и на лице его выразилось самое неподдельное изумление.
Кое-кто из девочек фыркнул. Другие сдержанно улыбались, предвидя новую потеху.
— Она, Петр Петрович, немая! — выкрикнула со своего места неугомонная Ярышка.
— Вот как! Бедняжка! — не то сочувственно, не то насмешливо произнес Васютин.
По лицу новенькой проскользнула плутоватая улыбка, и неожиданно для других Тася вытянула губы и продолжительно замычала на весь класс: «М-м-м! М-м-м!» — как это обыкновенно делают немые.
Девочки покатились со смеха. Сова, присутствовавшая на уроке, привскочила со своего места и, грозя пальцем, кричала:
— Молчать! Сию минуту молчать!
— М-м-м! М-м-м! — мычала Тася, делая странную гримасу и шевеля странно губами.
— Ха, ха, ха, ха! — покатывались со смеха пансионерки.
Несколько минут в классе стоял гам. И вдруг над всем этим гамом, покрывая его, прозвучал серебристый голосок Дуси:
— Нехорошо! Стыдно! Гадко! Фу! Фу! Не умеешь себя вести за уроком.
Сова подскочила к Тасе, схватила ее за руку и вытащила на середину класса.
— Стойте здесь! — приказала она строгим голосом, — и пусть все видят, что вы за невозможная девчонка!
Тася немного побледнела, но сейчас же пришла в себя и дерзко подняла голову.
— Ай, ай, ай, как не стыдно! — качая головой, произнес Васютин и, оглядев внимательным взором девочку, отвернулся от неё, принявшись объяснять младшим пансионеркам, какие моря существуют на белом свете и каким странам принадлежат они.
Позанявшись с младшим отделением, он перешел к старшему и после полутора часа занятий вышел из класса своей обычной подпрыгивающей походкой.
Глава XIV
День в пансионе продолжается
Лишь только учитель вышел, девочки с шумом повскакали со своих мест. — A ты молодец, Стогунцева, — подскочив к Тасе, проговорила Ярышка. — М-м! М-м! — передразнила она ее, — славно!
— Недурно! — поддержала Фимочку Васильева. — Васютин порядочная злюка и его стоит хорошенько извести!
— Васильева, вы говорите глупости! Потрудитесь молчать! — произнесла строго подоспевшая к ним Настасья Аполлоновна.
Тася, очевидно очень довольная собой, стояла посреди класса с торжествующей улыбкой на лице. Она себя чувствовала чуть не героиней. Все внимание класса было обращено на нее. Её выходка насмешила и позабавила всех. Девочки улыбались сочувственно, кроме старших, которые занимались своими делами и нимало не обращали внимания на малышей.
Но радость Таси была преждевременна. Не прошло и двух-трех минут по окончании урока, как к ней приблизилась белокурая Дуся и строго произнесла, уставившись в лицо Таси своими честными голубыми глазками:
— То, что ты сделала сегодня, гадко и дурно.
Тася вспыхнула.
— Это не твое дело! — грубо отрезала она.
— То, что ты сделала, нехорошо! — еще раз произнесла Дуся.
— Убирайся! — вне себя вскричала Стогунцева и оттолкнула от себя свою новую товарку.
— Девочки! Девочки! Смотрите, она обижает нашу Дусю! — вскричала Маргарита Вронская, видевшая эту коротенькую сцену.
— Не смей обижать Дусю! — подскочила Васильева к покрасневшей от гнева Тасе.
— Дуся наша милочка! Мы не позволим обижать ее! — вторила девочкам смугленькая хохлушка Каховская из старшего отделения пансиона.
— Да, да! Не позволим! — отозвались близнецы-сестрицы Зайка и Лиска.
— Ах, ты, Задира Ивановна, Забияка Петровна! — подбежав к Тасе вскричала Ярышка.
— Забияка! Забияка! — прыгала вокруг неё черненькая горбатая Карлуша.
Тася каждую минуту готова была расплакаться злыми бессильными слезами. К её счастью в класс вошел новый учитель, русского языка и арифметики, Баранов, и девочки чинно разместились за своими столиками. Одна только Дуся не успела занять своего места.
— М-llе Горская! — произнес учитель, — что же вы? Прогулку задумали не в урочное время!
— Это не она виновата, a новенькая! — крикнула со своего места Ярышка.
— Ярош, тише! — остановила девочку надзирательница.
— Правда! Правда! — подтвердили все. — Новенькая виновата! Новенькая!
— Мне нет дела, кто виноват! — произнес Баранов, — я вижу, что m-lle Горская не на месте, и делаю ей замечание за дурное поведение! — заключил он и, обмакнув перо, написал что-то в классном журнале.