Татуированная кожа
Шрифт:
Волк приложил палец к губам.
– Я тебе говорил, что местным гнидам доверять нельзя! – поправился Лазаренко. – Они за деньги мать родную продадут. Хорошо еще, что ментам не сдали... У, падла!
Огромный ботинок врезался в ребра тихо подвывающему вору.
– Кончим его на месте! – нагонял холоду капитан.
– Да хрен с ним, пусть живет. Ребятам расскажем – его и так на нож поставят.
Волк подобрал свой пистолет, забрал у Хмурого казенные деньги, протянул старшему группы иностранные паспорта.
– Больше ничего не было? – спросил тот.
– Больше ничего.
– А деньги поделим?
– Нет.
– Ну тогда после работы давай выпьем, – Лазаренко понизил голос. – Вдвоем.
– Почему нет? – пожал плечами Волк.
В небольшой дешевой закусочной капитан пил водку под сомнительного вида гуляш. Волк пробавлялся кислым сухим вином и ел жирный антрекот.
– Затеяли перестройку, а как перестраивать – сами не знают, – как обычно, философствовал Лазаренко. – Разговоров много, а дел – не особенно... Вот за Среднюю Азию взялись, а толк-то будет? Там все начальство – средневековые баи с партбилетами. Все до единого – от начальника почты до секретаря ЦК! И порядки у них байские, и повязаны все поголовно – и милиция, и прокуратура, и суд... Как к ним подступишься?
– Армия-то им не подчиняется. Если наши захотят – наведут порядок. Только желание нужно. В других странах порядок наводили. Да и на других континентах...
– В Африке, что ли? – остро глянул Лазаренко.
– Почем я знаю, где именно, – пожал плечами Волк.
– Сегодня я убедился, что ты не гнида и не предатель, – неожиданно сказал Михаил Иванович. – Гниды так себя не ведут.
– А в чем вопрос-то? – удивился Волк.
– В том задании в «Арагви». Когда у тебя аппаратура отказала. Да так странно отказала... – Капитан прищурился. – Ну ладно, фотокамеру разбили. Но на пленке-то никакого снимка нет, даже испорченного! А микрофон и передатчик в полном порядке, я сам проверял. Значит, что? Значит, ты их отключил и умышленно вывел из-под наблюдения одного человека. Того, который привез из Африки бриллианты. Вот и вопрос: зачем? Это служебное преступление – ежу ясно, я уже готов был рапорт накатать, но почему ты это сделал? Мне это куда как больше интересно! За деньги? За квартиру? Нет. Ты ведь в Африке был?
– В Африке?! – искренне изумился Волк. – Только в зоопарке на обезьян смотрел.
– Не звезди. Ты-то так и должен говорить: подписку давал. Только я тоже не пальцем деланный, я до твоего личного дела дотянулся. И после сегодняшнего понял, почему ты аппаратуру выключил.
– А при чем здесь сегодняшнее?
– Да при том. Гнида корыстолюбивая своей башкой не рискует да в опасные ситуации не лезет. А ты лезешь и рискуешь. Значит, не за бабки мухлевал, а помочь кому-то хотел. Скорей всего сослуживцу по африканским делам.
Волк по-новому посмотрел на старшего группы. Оказывается, не такой он простоватый и прямолинейный мужик...
– А ты бы своего боевого друга сдал?
Волк впервые обратился к капитану на «ты», хотя тот несколько раз ему это предлагал. Но сейчас отношения между ними достигли высшей точки доверительности, ибо говорили они о том, о чем в их среде принято молчать.
– Клименко, к примеру? Нет. Я бы его не сдал. Михаил выпил очередную рюмку водки.
– Хотя он меня – мог бы!
В назначенное время Серж на встречу
– Что так долго? – недовольно спросила Лаура. – Я на репетицию опаздываю!
Семейная жизнь не складывалась. Волк явно поторопился со свадьбой. Его отталкивали изуродованные балетом пальцы на ногах жены и широкие короткие ногти на больших пальцах рук. «Признак беспородности» – почему-то вертелось в голове. Как «дикие когти» на лапах дворовых собак.
Вскоре после медового месяца его любовный пыл угас окончательно, он практически перестал спать с женой, и нельзя сказать, что это способствовало укреплению брачных уз. У Волка тоже были претензии: Лаура не любила готовить и не очень-то стремилась заниматься домашним хозяйством. Первые семейные скандалы протекали бурно, но не помогли сгладить противоречия.
– Куда ты собираешься?
– На работу.
– Ты говорил, что у тебя выходной!
– Позвонили, просили выйти.
– Когда позвонили? Почему я ничего не слышала?
– Ты была в ванной.
– Когда тебе так звонят, ты всегда мне рассказываешь и ругаешься.
– Отвяжись!
Волк захлопнул за собой дверь. У него сегодня действительно был выходной – первый за целый месяц. И он знал, где живет Софья Васильевна. Поэтому спрашивать, как он собирается распорядиться свободным временем, было совершенно излишне.
Ее дом располагался на проспекте Мира, в глубине застройки, куда не доносится гул машин и не долетают выхлопные газы.
Волк сел на скамейку и принял привычную позу человека, который никуда не спешит и ничем не интересуется, а вот просто присел на пару минут передохнуть. К двум подъездам то и дело подкатывали черные и белые «Волги», оборудованные радиосвязью и с военными номерами. Судя по серии, машины принадлежали Министерству обороны. Но даже если бы номера на «Волгах» были конспиративными, садящиеся в них генералы и полковники все равно раскрыли бы их ведомственную принадлежность.
Из первого подъезда вышел грузный полковник, в котором Волк безошибочно узнал своего замкомбрига Чучканова. Он степенно сел в машину. Кроме антенны рации, на крыше, из левого крыла торчала антенна правительственной связи. Значит, дослужился до большой должности, пожалуй, скоро станет генералом...
Выждав для верности полчаса, Волк позвонил в нужную квартиру. Сердце колотилось как перед ночным прыжком.
– Кто здесь? – послышался за дверью знакомый, чуть хрипловатый голос.
– Милиция. Вы паспорт теряли?
– Ой, да! Неужели его нашли?
Дверь приоткрылась. Волк протянул паспорт.
– Не может быть! Я думала, его украли...
Софья – сонная, ненакрашенная, со следом подушки на щеке и в скромном домашнем халатике зачем-то пролистала документ.
– Огромное вам спасибо...
Она подняла глаза и осеклась.
– Это ты?!
Как загипнотизированный, Волк переступил через порог, ногой захлопнул дверь и прижал женщину к себе. Он не мог говорить, все тело сотрясала крупная дрожь. Отравленный смертельным ядом, он наконец нашел противоядие.