Татуировка. Клан Чёрной Крови
Шрифт:
Я попыталась разузнать имя загадочной старушки у медсестры, но была разочарована неопределенным ответом и оправданием, что таких старушек в заведении целая толпа и они постоянно навещают новеньких. Описание внешности тоже ни к чему не привело. Какая-то бессмыслица.
Когда я была полностью готова и ждала на балконе машину от лорда-вампира, в ворота въехал черный блестящий Роллс-Ройс. Не хило, машина — высший класс, блестящая, дорогая. Показался водитель в красивой форме, не заглушая мотор, вылезший поприветствовать меня по протоколу. Он сразу меня увидел и приложил ладонь к козырьку своей фуражки, ослепляя сияющей улыбкой. Я успокаивающе выдохнула.
—
[1] Asylum (англ.) — 1) приют; убежище 2) психиатрическая лечебница.
[2] Тартан — традиционный шотландский орнамент, состоящий из пересекающихся вертикальных и горизонтальных полос.
[3] Чехарда — игра, в которой играющие по очереди прыгают через других, стоящих в согнутом положении. В данном контексте о путанице, неразберихе, неустойчивости положения из-за частых изменений событий.
[4] Чеширский кот — персонаж произведения Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес». Вечно улыбающийся кот, способный растворяться в воздухе, оставляя видимой широкую улыбку.
[5] Должен, значит можешь! (лат.)
Глава Четырнадцатая
Глава Четырнадцатая.
Сгустились сумерки, заставшие нас на пути к владениям Максимилиана.
Что ж, я ожидала увидеть нечто подобное. Вполне в духе старого вампира из высшего общества. Убежищем Максимилиана оказался его фамильный особняк с огромным парком — Кенвуд-хаус в Хэмпстеде[1], как рассказал мне водитель, представившийся Энтони Мюррэем. Он посчитал, что немного истории окажется для меня весьма полезным знанием и погрузился в рассказ о том месте, куда мы ехали.
Я с любопытством разглядывала его в зеркале заднего вида, расположившись посередине кожаного сидения. Энтони оказался разговорчивым, милым парнем лет двадцати, с розовой матовой кожей и теплыми, каре-зелеными глазами. Прямые черные брови оттеняли их цвет, и они казались выразительнее. Длинный нос с горбинкой и трепещущими ноздрями был типично-британским, широкий рот с четко очерченными губами то и дело раскрывался в белозубой улыбке. Ямочка на подбородке добавляла его лицу мягкости и шарма.
Из его уст я узнала, что лорд Максимилиан живет в этом особняке уже почти три сотни лет, несмотря на то, что дом периодически передавался из рук в руки посторонним лицам и теперь принадлежал британской короне, конечно, de jure[2]. De facto[3], он так никогда и не принадлежал никому, кроме семейства лорда.
Сам Максимилиан был внебрачным сыном первого лорда Мэнсфилда, хозяина усадьбы, и единственным ребенком мужского пола. Наследовать он не мог, но всю жизнь прожил вместе с семьей, сменявшейся поколение за поколением, тщательно храня свою тайну с их помощью. Он стал чем-то вроде семейного достояния, реликвии, которую благоговейно оберегали. Под тайной имелось в виду обращение Максимилиана в вампира, о чем Энтони рассказать не пожелал, мотивируя тем, что это личное дело лорда.
Мы мило болтали, пока раритетный Роллс Ройс уносил нас прочь от угнетающей атмосферы Эсайлема, и я наслаждалась свежими вечерними запахами природы сельской местности, наполовину высунувшись в приоткрытое окно.
Тело ныло после драки с Мизуки. Но никакие синяки и ссадины, а также разодранное когтями вампирши горло, не шли в сравнение с усилившейся болью на месте Татуировки. Сказывалось действие вакцины, которую насильно вколол мне Марк.
У меня было немного времени обдумать произошедшее во время отдыха в Эсайлеме, и я пришла к выводу, что больше никаких теплых чувств не испытывала
Машина незаметно оказалась у подъездных ворот. Они открылись, пропуская нас, а затем так же плавно и бесшумно затворились. «Кто-то наблюдает через камеру слежения!», — решила я, отметив поблескивание объективов на фонарных столбах. Грунтовая дорога, петлявшая сквозь ухоженные кусты диких роз, привела Роллс-Ройс к большому особняку постройки начала девятнадцатого века, бежевому, освещенному сотней прожекторов. У входа выстроились слуги в строгой униформе, и стоило мажордому открыть мне дверь, выпуская из машины, все вместе любезно поклонились и провели сквозь парадный вход внутрь. В центральных и парадных залах царил полумрак, было тихо и безлюдно. Только звук наших шагов и громкое тикание старинных напольных часов в каждой зале нарушали покой. Сначала я удивилась этой пустоте, но ответ на мою растерянность пришел позже, как только я поняла, куда мы направляемся.
Конечно, стоило предположить, что покои лорда Максимилиана разумно расположатся в подвале, учитывая нелюбовь кровососов к дневному свету, но увидеть такую роскошь я не ждала. Интересно, насколько шикарнее живет… существует, князь Лондона, если этот дворец принадлежит всего лишь его правой руке?
Встречающая прислуга была своеобразной. Два белокурых мальчика-вампира в пажеских костюмчиках, изнутри распахнувшие входные двери из белоснежного дерева, вызвали бурю на моей спине, заставив Татуировку метаться в агонии. Сколько же метафизической силы в их организмах, застывших в подростковом состоянии?
Их лица окаменели, словно в жутких масках, одно — в добродушной насмешке, другое — в яростной злобе. Они синхронно и, не опуская лиц, поклонились нам, сверкая фосфоресцирующими глазами. Мне стало страшно от этого гротескного тандема и, стараясь не рассматривать их слишком пристально, я ускорила шаг. Энтони последовал за мной как ни в чем не бывало. Уверена, ему часто приходится бывать в подвале Кенвуд-хауса.
В отличие от верхних этажей, здесь, в подвале, рябило в глазах от присутствия разномастных вампиров. Татуировка ознобом окатила мое тело, заходясь в хаотичном движении, меня бросило вперед, словно от незримого толчка, но я ухватилась за дверной косяк и попыталась отдышаться. Зажмурившись, я сосчитала до десяти, но это не помогло. Стоило поднять взгляд, как меня ослепило ярким светом дневных ламп, бликами отражающимся от золота на стенах и предметах интерьера. По крайней мере, несколько минут я могла потратить на изучение обстановки, пока не приду в себя.
Просторная зала, открывшаяся перед моим взором, поразила изысканностью эдвардианского стиля и уютом. Мягкая мебель из дорогого эбенового дерева на белоснежных персидских коврах — с ее обивкой чудесно гармонировали атласные малиновые портьеры. Думаю, за ними находились ниши с цветочными вазами или чем-то подобным, так как подвал не предусматривает окон. Пурпурные обои с золотой окантовкой — королевские цвета отражают изысканный вкус хозяина. Высокие шкафы с рядами старых книг. Это не библиотека, просто часть убранства интерьера. В таких дворцах как Кенвуд-хаус, библиотека просто обязана занимать собственный зал, двухэтажный, с огромным камином и удобным креслом, и мне безумно захотелось ее увидеть. «Не расслабляйся, Джейн!» — скомандовала я сама себе.