Тау Мара. Контролер
Шрифт:
— Когда я покину стены лагеря, они начнут тебя жрать. Развлекайся.
И, махнув краем сарафана у меня перед лицом, мутантка пошла прочь.
Какие-то долбанутые у нее тренировки, подумал я, глядя на капающую из раскрытых пастей.
Что ж, Каратель, время пошло. Эта тварь точно не шутит.
Глава 5
Гончие с рычанием приблизились. От их лап поднялась пыль, а я даже веки опустить не могу! Распахнутые глаза защипало от сухости и грязи. Изображение мгновенно смазалось, оставляя мне лишь слух.
Рык повторился ближе, я постарался сосредоточиться и потянулся к мутантам щупами «Подавления». И здесь меня поджидал полный облом – над головой каждой твари кружились волны Змеи, с легкостью отгоняя мои жалкие попытки сбить чужой контроль.
Кажется, сердце испуганно заколотилось в груди. На пару мучительно долгих секунд оглох от шума крови в ушах. Да я таким беспомощным уже два года не был!
Со страхом вновь ощутил себя на койке у Марты в Олл-Три. Вспомнил, как ходил под себя и как взрывался от бессилия. Со стыдом увидел снова, как швырнул утку в женщину, когда руки уже начали слушаться, а ноги так и не просыпались.
Вспомнил ее понимающий взгляд, и из глаз сильнее потекло. Страх остаться неподвижным калекой охватил, прошелся по мертвому позвоночнику, заставляя затрястись от ужаса.
Со дна поднялась темная волна испепеляющей ненависти. Ну, подожди, Змея, доберусь, намотаю твой длинный язык на кулак и буду долбить башкой об стену, пока от головы не останется одной нижней челюсти!
Гнев подстегивал, выжигал липкий туман испуга, придавал сил и уверенности. Я раз за разом дотягивался до гончих, но защита мутантки с прежней легкостью не давала взять тварей под контроль.
Я страдаю какой-то херней.
Яростная мысль пришла после хрен знает какой по счету попытки отогнать гончих.
Мутанты приблизились, вязкая слюна стекала с пастей, образуя небольшие тошнотворные лужи. За шумом крови я уже не слышал, рычат они или молча выжидают, когда меня можно будет жрать.
Все это хрень. Я трачу время, пытаясь нагнать что? Как ни спеши, все равно не успею стать настоящим контролером. Я просто прожигаю время, пока армия мутантов приближается к красной зоне!
Злость на себя хлестнула, окончательно прочистила мозги. Все постороннее смыло, скомкало и сдуло, обнажая самую суть.
Я не стратег, чтобы управлять армией тварей. Я не командир, чтобы командовать киборгами или людьми. Я одиночка, выживающий в эпицентре термоядерного взрыва.
Змея сломала мне хребет? Херня, мой НИ прекрасно доказал – плевать на любые раны и повреждения, я могу встать после любого удара!
По высохшим глазам ударил порыв ветра, и я мысленно зарычал.
Первое. Я могу делать то, что недоступно другим. И только в эту сторону нужно копать. Нахер всю эту возню с чужими разумами.
Волна «Подавления» прокатилась по телу, отыскивая повреждения, тут же сплелась нитями толщиной с атом. Как швейная машина заработали психоволны, латая раздробленные кости и размазанный в ничто спинной мозг.
Резкая боль во всем теле заставила зажмуриться, корчась на земле. Пальцы впились в землю, брызнула кровь. Из рассеченной плоти вылезли сплюснутые костяшки.
Еще! Мне нужно еще!
Плотный обед в желудке распался на составляющие. Запас Энергии почти восстановился, и я направил щупы контроля, укрепляя наросты на сжатых кулаках. Острый запах крови ударил по ноздрям. Гончие почуяли, зарычали, приближаясь.
Ноги еще не слушались, слишком быстро залечил позвоночник. Волокна мышц еще не заработали. И, подчинившись порыву, я потянул из них материал для костей.
Кир отрастил себе панцирь, лишив себя нижних конечностей. Паника отдал большую часть тела ради прокачки контроля. Но мне столько жертвовать не придется.
Выстрелила, вышибая слезы, резкая боль в кистях. Я сцепил зубы, продолжая контролировать задуманную мутацию.
Затылка коснулось горячее дыхание гончей, на шею капнула обжигающая слюна. И я ударил, вложив в рывок остатки сил.
Тварь заскулила, моя измененная кисть впилась гончей в шею. По полостям в пальцах устремилась жижа быстро растворяющейся плоти.
Без подпитки извне, по молекулам, я за три года восстановил свой организм практически с ноля. А здесь передо мной три ходячих бурдюка с биоматериалом!
Гончая взвыла, по плечам ударили когтистые лапы, но я продолжал пожирать ее заживо. Щелкнула пасть, зацепив мою кожу множеством крохотных острых зубов.
Перед глазами все плыло, я едва успевал перестраивать полученную плоть в Энергию, и сразу же направлять изменения. Хлынувший поток путал мысли, сбивал концентрацию.
Тварь пискнула в последний раз и навалилась сверху. Веса в ней осталось совсем немного, меня будто толстым одеялом накрыли.
Я тяжело дышал, пытаясь не потерять сознание. В голове шумело, во рту вкус застоявшейся крови, желчи и черт знает чего еще.
Но тело уже слушается. Медленно, с трудом держа равновесие, я поднялся на колено, опираясь левым кулаком в землю. Правая рука слиплась с мертвой гончей.
Две оставшихся медленно отступили, но одна сразу же бросилась, распахивая пасть. Я успел заметить язык, смотрящий на меня, как дуло ружья.
Укрепленные до состояния камня костяные когти встретили тварь в полете. Две нижних челюсти замкнулись, пасть с хлопком закрылась, и я по инерции развернулся на колене, не давая гончей опрокинуть меня на спину. Удар об землю, я выдернул когти и, отцепив правую руку от первой жертвы, вогнал пальцы-насосы в мозг оглушенной твари.
Темп переработки ускорился, тело уже знало, что и как делать, мне почти не пришлось следить за процессом.
И в этот момент мне под лопатку вонзился язык третьей гончей. Резкая боль мгновенно отступила, я почувствовал, как стремительно немеют едва ожившие мышцы.