Таури. Неизбежность под маской случайности
Шрифт:
Я отшатнулась, чуть не свалившись на пол деревянной беседки. Он совсем ку-ку? Какие ещё детишки? От него?!
— Вы же мой родственник! Как вы можете такое говорить?!
— Маленькая моя, — рассмеялась холодно "ледышка". — Всё-таки время, проведённое тобой среди людей, наложило свой отпечаток. Ты забываешь, что мы не люди, а совершенно другой вид, хоть и похожи внешне. И в этом плане нам не стоит ожидать «сюрпризов» со стороны объединения родственных генов.
Тьфу, тьфу… Меня чуть не вырвало от этой новости.
— Вы
Вмиг заледенев, он уколол меня взглядом.
— Есть много способов заставить, девочка моя.
Мамочки…
— Но у нас не может быть детей! — Закричала я, хватаясь за последнюю соломинку. — Дети рождаются только от пары! Это правило!
— Маленькая моя, я сам создаю себе правила, достаточно пожив на этом свете. Поначалу я хотел дать тебе в пару моего второго внука, приказав ему подтолкнуть тебя к этому при помощи его способностей.
— Каких ещё способностей? — Спросила вспоминая, как зависала от одного не в меру синеглазова парня, оказавшегося моим дядей. Тьфу, тьфу….
— Калин владеет даром очарования. Подчиняя себе волю очарованного им существа, он способен внушать тому любые мысли. Но вот тебя, почему-то не смог, радость моя. И теперь я этому рад. А после того, как он всё тебе рассказал, я понял, что оба внука моих надежд не оправдали и надо брать дело в свои руки. Ведь, если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Так говорят люди?
— Но как вы сделаете из меня свою пару? — Стараясь не впадать в истерику, спросила я, решив выяснить всё до конца.
Морф поморщился.
— Будет больно, родная моя, но придётся потерпеть. Я нанесу на твою нежную кожу знак нашей пары прямо вот здесь. — Он протянул руку и дотронулся до моей, скрытой под сарафаном, Луоры. — Но для начала уберу то недоразумение, неприятно удивившее меня, когда освобождал тебя от одежды. Если бы не оно, то боль в разы была бы меньше.
Вот и всё. Последняя соломинка в виде появившегося недавно золотистого тэту, сгорела, так и не сумев мне помочь.
И тут, у меня вдруг возникла неожиданная, но совершенно нереально призрачная надежда, на одно предположение. А вдруг поможет? Чем хрунь не шутит?
— Но вы… уверенны, что у вас получиться? — Он непонимающе расширил глаза, и я, сгорая от стыда, продолжила, — Вы же… такой ста… кхм, древний.
— Древний?! — Удивлённо воскликнул мой прадед.
— Ну, да. Но это совсем не плохо, — пролепетала я, вжимая голову в плечи и пытаясь оправдаться, сглаживая сказанное, — а… п-почётно. Древность у нас уважают, как и ста… кхм. Пирамиды тоже вон древние и это не значит, что ими не восторгаются. Но, то пирамиды, а, то вы, живой мужчина. Пирамидам что? Они стоят себе, постепенно песком засыпаясь, но он же не из них сыпется? Просто ветром надувает и… не важно. Вот. Это я к тому, что пирамидам не надо напрягаться и делать потомство, в отличие от вас.
Последние слова я и вовсе прошептала, заливаясь краской смущения и поражаясь абсурдности своего предположения в его мужском бессилии и тому, как я это предположила. Сравнить ЕГО с пирамидами? Мрак…
Наступившая тишина оглушила похлеще взрыва новогодней петарды, а спустя мгновение, и сама взорвалась безудержным смехом.
Я, забыв про смущение и страхи, смотрела, открыв рот, на смеющегося родственника как на восьмое чудо света. До этого все его улыбки и смешки были наигранными и неестественными.
Но не сейчас.
Острые и опасно холодные черты лица разгладились, а из глаз на время исчезла ледяная стужа, спрятавшаяся глубоко-глубоко, где то там, на самом донышке синих озёр, испугавшись доселе неведомых ей чувств, которые испытывал сейчас хозяин.
На какой-то миг я даже залюбовалась так ярко сияющим правдивыми чувствами мужчиной, являющегося по совместительству моим прадедом. Но лишь на мгновение. Всё очарование схлынуло, стоило вспомнить, что он является виновником гибели моих родителей, пусть и косвенным, и про то, ЧТО он уготовил мне.
— Сравнить меня с пирамидами? Такое могла лишь смелая и отважная девочка, как ты. — Морф уже не смеялся, постепенно возвращаясь к привычному для него состоянию. Я удручённо смотрела, как человеческие черты постепенно черствеют, превращаясь в ледяную маску. Вместе с его замерзающей на губах улыбкой, из моего разбитого сердца уходили все тёплые и нежные чувства, заполняя страхом и ужасом. — А предположить, что я не в состоянии продолжить свой род, это либо сверх смелость, либо полная глупость.
Вот и всё… Ну уж нет! Я не буду послушной овечкой!
— Этого не будет! Я не пойду на это! — Закричала я, вскакивая на ноги.
— Пойдешь как миленькая, сладкая моя. — С лёгкостью подхватив меня на руки, уверенно сказал мой древний родственник. — После того как я награжу тебя своей Луорой, ты будешь смотреть на меня влюблёнными глазами и сделаешь всё, что я тебе скажу.
— Нет. Пожалуйста, не надо так со мной. — Переступив через себя и наплевав на гордость, умоляюще прошептала, глядя в его холодные глаза.
Но получила в ответ лишь такие же холодные слова:
— Потерпи, осталось совсем не долго. А пока, спи…
***
Я сидела на берегу моря и зарывала ладони в тёплый песок. М-м-м, ра-а-ай. Обжигающее солнышко слепило глаза даже через прикрытые веки. Ну, как же хорошо, просто рай для моих веснушек.
— Виктория, я понимаю, что тебе тут очень нравится, но не хочешь ли поговорить?
Медленно, словно во сне… А почему собственно словно? Открыла глаза и медленно повернула голову на голос, который до недавнего времени так жаждала слышать.