Таверна Открытый космос
Шрифт:
От его голоса моя кожа покрылась мурашками. Даже голова немного закружилась, пришлось прислонить её к его широкой груди. Неделя изоляции? С ним? О-о…
— Давай, готовь нам посылку, будем ждать, — сквозь лёгкий шум в ушах, вызванный словами адмирала, я вновь услышала доктора. — Хорошо, что здесь нормальная архитектура, пусть отсек изолирован, есть рукав для передач.
Рукав? А, он, наверное, имеет в виду ту трубу с массой мембран и прочих наворотов, через которую в случае чего можно иметь сообщение с внешним миром. Да, я помню это из рабочей инструкции. Там всё организовано таким образом, чтобы можно
Да, прав адмирал, точно выживем! С такой системой в целом и доктором под рукой в частности бояться нечего.
— Итак, работу с главным пациентом я закончил, сейчас разберусь с собой и займусь остальными. — Врач с самым довольным видом активировал вокруг несчастного мужчины какой-то энергетический кокон, наверняка, что-то защитное, стянул с себя перчатки, но на пол бросать не стал, а положил в специальный мешочек и намертво его запаковал. — Меня зовут доктор Морфанталь, я ксено-инфекционист, и это просто невероятная удача, что я оказался именно здесь и именно сейчас. Мы сможем выжить, а зараза не распространится по всей базе. Через пять минут можете подходить по одному вот к этому столику.
Он махнул рукой в противоположном направлении от очага инфекции, взял свой чемоданчик и энергично двинулся к одному из столиков. Выбрал тот, что побольше, надел новые перчатки и снова принялся «химичить»: убрал насадку с «конфеты», нормальное название которой я всё-таки вспомнила – спейсер, пшикнул на него аэрозолем, прикрепил новую насадку, тут же что-то напечатал на своём планшете…
Всё-таки удивительно, как чётко и быстро он работает! Нам действительно повезло, что именно он, ксено-инфекционист, да ещё и такого уровня оказался в нашей таверне в этот непростой день. А могла быть не его смена на орбите. Или он мог пообедать в больничной столовой. Да много чего могло произойти, но, хвала космосу, всё сошлось, как надо.
Введя себе препарат (и это правильно, ведь если ему станет плохо, лечить будет некому), он внимательно окинул всех взглядом и строго вопросил:
— Искин, проверь, все ли посетители таверны находятся в данной зале, нет ли их в других помещениях?
— Одиннадцать посетителей и один живой сотрудник находятся в зале 1А, в настоящее время ему присвоен статус красной зоны. Ещё двое посетителей из системы Церлада находятся в местах очищения, — отрапортовал Флош.
Мда, приплыли. Оказывается, ещё и неучтённые посетители имеются.
То есть нас всё-таки не чёртова дюжина, а действительно пятнадцать, как сказал док. Надо же, он явно ляпнул наобум и попал в точку. Это, конечно, если улитку считать, но она ведь тоже живая, пусть и неразумная.
— Отлично, оповести церлад, чтобы выходили через полчаса, не раньше — довольно кивнул Морф. — К тому времени и я подготовлюсь, и воздух немного очистится. Итак, первыми идут холоднокровные, то есть ацтеране, вальтийцы, потом выведут церлад, а уж после остальные.
И началось паломничество.
Каждый по очереди подходил к столику, подвергался краткому осмотру и опросу, получал свою дозу лекарства и отходил. Я смотрела на работу доктора и понимала, что передо мной истинный гений. Он в УМЕ просчитывал массу факторов, начиная с особенностей расы, индивидуальной переносимостью тех
За себя, точнее за то, что я на самом деле не регонианка, а, землянка, не беспокоилась. Я ведь потому и выбрала эту расу, как прикрытие, поскольку наша физиология максимально схожая. Ну, волосы разного цвета, ну кое-какие различия в генотипе имеются, но мне ведь не переливание крови делают. И не пересадку органов.
Из тех рас, что вывели Энерги на нашей Земле (я когда узнала об этом факте от Кворкса, почти не удивилась), а потом расселили по другим планетам, и состоит основной костяк населения нашей галактики. Конечно, имеются и альтернативные формы жизни, вроде тыршванкцев или церлад, да те же инсектоиды, что похитили меня. Но костяк, он и есть костяк. И медицина в этом плане стремится к максимальной универсальности (где это возможно, конечно), особенно в таких продвинутых местах, как наша космобольница.
Последним в нашей веренице шёл адмирал, и он, как ни странно, отнял у дока меньше всего времени. Морфанталь не спрашивал у него ни цифр веса, ни какие у того имеются аллергические реакции, ничего. Только усмехнулся, зашаманил очередную порцию лекарства и ввёл его адмиралу. Видимо, они не просто знакомы, адмирал явно у него лечился. Может и сейчас лечится, вот только не совсем понятно, от чего. С виду здоровый мужчина, а уж какой решительный!
И только Морфанталь, закончив с адмиралом и узрев, что всех обработал, облегчённо выдохнул, как в зал вошла Марува. Высокая девушка (меньше дока, но гора-а-здо выше меня) с тёмно-розовыми волосами заявила, что она не трусливая улитка, как прочий персонал, и не собирается отсиживаться взаперти.
— Слабоумие и отвага? — Морфанталь иронично приподнял бровь, но смеха в его взгляде не было.
И я его понимала, глупо в такой ситуации выпендриваться, а она именно это и делала. Сидела бы у себя в кабинете, следила бы за работой Флоша и носа оттуда не показывала. Но и её я тоже понимала, потому что мало того, что доктор красавчик (пусть и специфичный), однозначно всех вылечит (риска умереть нет), так еще и наполовину атлант. Как и она. К тому же я знала, что она каждый раз следила за ним по камерам, когда он появлялся в таверне.
Мы вообще довольно близко общались на почве «общей» расы, ведь обе имели гены регонианцев. Пусть у меня на самом деле ими даже не пахло, но подвоха она не заметила. Разве что быстро просекла, что запах искусственный, но я ей навешала лапши на уши, что из-за смешанных генов он у меня совсем другой, по поводу чего я сильно комплексую и пользуюсь специальными духами.
Как женщина женщину она меня хорошо поняла.
Но самое главное, мне жутко повезло, что она оказалась смеском и выросла не на Регоне, иначе быстро бы подловила меня на несоответствии расе. Потому что пусть я и изучила психологию регонианцев, но не настолько, чтобы знать мелочи, на которых легко можно проколоться. Впрочем, на это у меня имелся универсальный ответ: я смесок, родилась на космической станции, выросла в полётах, так как отец был пилотом, а мама штатным медиком. Оба погибли в катастрофе, я же уцелела лишь благодаря тому, что меня эвакуировали в первых рядах.